Конек Чайковской

Лоуренс Демми, который в 1975-м, как все считали, сделал ставку на Моисееву и Миненкова, в кулуарах токийского ледового дворца остановился у методично разминавшегося Гены Карпоносова и сказал ему: «Геннадий, я должен быть честен – в прогресс вашей с Наташей пары мне почти не верилось. Прошло два года, и могу признаться – мое неверие в ваше развитие было ошибкой. Сейчас я увидел у вас отличные танцы. Но главное – я увидел, что еще есть запас для роста!»

Напомню, этот четырехкратный в прошлом чемпион мира в Международном союзе конькобежцев был «главным боссом» по танцам на льду.

Когда Гена передал нам с Наташей слова Демми, мы были не просто приятно удивлены. Мы почувствовали, что колебания общественного мнения по отношению к нашему дуэту и пути его развития прекратились или вот-вот прекратятся.

Паре Линичук – Карпоносов давали шанс не оставаться до завершения карьеры вечно вторым номером – они показали готовность бороться за победу, и эту готовность признало большинство, вслед за их тренером. И бронза того первенства планеты стала новым шагом к вершине.

К сезону 1978-го, кажется, звезды сошлись как надо. В число трех обязательных танцев на международных турнирах вошло танго «Романтика». Танец, который когда-то я сделала для Милы Пахомовой с Сашей Горшковым – и который стал в итоге хрестоматийным.

Техника в нем нужна тонкая, точная – то, чем сильны Линичук с Карпоносовым. В ткань танго вплетены весьма сложные узлы, которые даже при подробном видеопросмотре «не распутаешь». А мне-то скрытые секреты известны, потому что это я же их и придумала!

Кроме того, домашним заданием для танцоров стало «сочинение на тему пасодобля». Тон в этом танце задает партнер – Гена с ролью выходящего на арену тореадора справлялся отлично, темперамент соответствовал. А удивительную тайну точного исполнения шагов в испанских танцах мне поверили носители этого сакрального знания с Кубы и из Испании – во время наших «открытых уроков» вместе с Родионом Шедриным и Майей Плисецкой. С переносом их на лед я справилась сама. Шаги эти освоили Пахомова и Горшков. Они оказались по плечу Ковалеву. Значит, их смогут выполнить и Линичук с Карпоносовым!

То есть пасодобль тоже мог – и должен был – стать нашим плюсом в наступающем сезоне.

Произвольная программа готовилась нами как «контрольный выстрел». В четыре части произвольной программы мы собирались вложить все наше тогдашнее понимание современных танцев на льду. Оттого эти части отличались друг от друга и по рисунку, и по темпераменту. Притом мы умудрились не забыть про классическую «английскую строгость» нашего вида.

Часть первая – страстное танго. Традиционный ритм, но с неожиданным заходом.

Часть вторая – современный ритм нашей сумасшедшей по скорости жизни.

Часть третья – лирическая партия героини, русской женщины.

Часть четвертая – вихрь, микст из цыганских, венгерских, молдавских мотивов.

Такое полотно на льду не только технически сложно – его физически очень тяжело выполнить. Но это производило сильное впечатление.

Надо сказать, что на чемпионате СССР в Одессе и на первенстве Европы в Страсбурге Наташа и Гена получили серебряные медали. Но это не было показателем – я была уверена, что их программа чемпионская. А вот настоящим показателем того, что судьи были впечатлены, стало, в частности, поведение на Евро-78 двоих арбитров из ФРГ и Великобритании. Представители этих держав никогда не были замечены в благосклонности по отношению к советским фигуристам, но именно Линичук и Карпоносова они поставили на первое место.

На чемпионате мира в Оттаве многое должно было решиться – в том числе и по ориентирам на следующий, предолимпийский сезон.

В канадской столице много народу собиралось даже на тренировки фигуристов. На прокатах этих моя пара оригинальный танец выполняла целиком. Это, конечно, нравилось трибунам. И, разумеется, не проходило не замеченным судьями. Моим аплодировали – их это заводило. Чужих овации в адрес русских нервировали – кто-то даже уходил со льда раньше срока из-за этого.

То, что Наташа с Геной тренировались на пределе, взволновало штаб сборной. Руководитель научной бригады, входившая в состав советской делегации, сделав несколько диагностических проверок, предложила мне «сбросить пар», снизить интенсивность занятий – потому что, по мнению ученого-медика, объем их работы оказался в разы (!) выше, чем у других, и никакой организм такого напряжения не выдержит.

Я отказалась. Мне лучше других был известен уровень их физической готовности. А об уровне готовности психологической наши ученые (которые влияние психологии на результат тогда всерьез не воспринимали) и догадываться не могли.

Ребята выиграли у стильных британцев, у техничных венгров и у артистичных Моисеевой с Миненковым – и в обязательных, и в оригинальной, и в произвольной программах.