Конек Чайковской

Классных фигуристов я почти всегда могла вывести на два пика формы – в январе к чемпионату Европы и в марте к чемпионату мира. За исключением, конечно, тех годов, в которые проходили зимние Олимпиады.

С Володей в ту зиму мы не собирались форсировать форму. Нам не было необходимости, как нам казалось, показывать максимум возможного на первенстве Советского Союза в Запорожье. Нет, мы не собирались кататься спустя рукава перед своими зрителями и судьями. Но предполагали в меру облегчить прокаты, сэкономив и физические, и душевные силы.

И специалисты, и зрители уже видели новые программы Ковалева. За год до того он уже становился сильнейшим в мире. И мы не сомневались, что чемпионат страны не станет для Володи каким-то испытанием, которое помешает ему вновь показать – кто есть кто в мире фигурного катания – на двух главных турнирах года.

Это была не самоуверенность – это был трезвый расчет: не выходить на пик раньше времени. Совместный расчет спортсмена и тренера. Нормальная практика в нашем виде.

Но нам в который раз показали, что главный в фигурном катании не тот, кто на льду, а тот, кто за судейским столиком.

Когда Ковалев стоял на старте, глава судейской бригады Сергей Кононыхин, который должен был дать сигнал к началу выступления Володи… отвернулся и стал делать какие-то записи.

Я не понимала, что происходит. Ковалев не понимал, что происходит. Даже другие арбитры не могли понять, что творится здесь, на чемпионате Союза. Один из них подошел к руководителю судейской бригады и указал на то, что спортсмен давно на старте. Выполнение классической «петли» у фигуриста, у которого элементарно затекли ноги, вышло смазанным.

Ошарашенный Володя подъехал ко мне после выступления и смог спросить только одно: «Зачем?» Я ему тогда не ответила, попыталась успокоить. Но было понятно – чемпиона Европы и мира хотят вывести из себя, заставить ошибаться. И еще – так грубо дать понять, насколько он и его тренер плотно зависимы от судей.

А эти вершители судеб явно получили непрозрачный намек сверху: Ковалева надо «поддавить». И его «поддавили» уже на следующий день – в короткой программе. Не только я, человек заинтересованный, но и другие специалисты отметили, что короткую Володя прокатал лучше, чем за 20 дней до этого на московском международном турнире. Да, не стал усложнять каскад. Но все равно он выступил лучше конкурентов. Однако его все равно поставили третьим.

У Ковалева сложный характер. Но он умен и умеет собраться. Конечно, он понял, что его «душат». Я разобрала по пунктам его выступление. Объяснила, что все он выполнил как надо. Теперь осталось успокоиться, отдохнуть, провести назавтра тренировку для тонуса – и дать достойный ответ в произвольной программе. Не прыгнуть выше головы – просто показать свой высокий класс.

Проблема была в одном – в больной правой ноге. Следуя рекомендациям Зои Мироновой, мы балансировали на грани максимальных нагрузок на тренировках. Я объяснила ситуацию в Управлении зимними видами спорта. И заранее попросила освободить Ковалева на турнире в Запорожье от показательных выступлений.

В день произвольной программы с утра нога заболела сильнее. Но на тренировке, которую и судьи с трибун наблюдают, и, разумеется, соперники посматривают, Володя уже пытается показать все по полной. И тройные, и каскад. И морщится от боли. Я, конечно, требую, чтобы он показал ногу врачу нашей сборной Юрию Гончарову и главному травматологу Запорожья. Оба специалиста заявляют: выступать сегодня Ковалеву нельзя. При полной нагрузке он может просто сломаться и выбыть из строя либо на год-полтора, либо навсегда. Необходимо как минимум профилактическое лечение – на 10–15 дней. А до чемпионата Европы оставалось всего три недели.

Я пишу записку тренерскому совету о сложившейся ситуации. Прикладываю к нему заключение врачей. Ставлю в известность главного судью. После чего хватаю Володю в охапку и отправляю его в Москву, в ЦИТО, к Мироновой.

Мне казалось, что я смогла внятно всем всё объяснить. Но пока мы в ведущем медицинском центре страны приводили в порядок колено Ковалева, руководство Федерации решило: раз спортсмен Чайковской снялся с чемпионата страны из-за травмы, значит, на первенство Европы он не поедет. Зоя Сергеевна Миронова и ее лучшие специалисты в это время колдовали над ногою чемпиона Европы, полагая, что трех недель для того, чтобы он смог выступать, вполне достаточно. В этом были уверены и мы с Володей. Но только не наше руководство.

Понятно, что за три места в сборной на поездку на Евро-79, а потом и на чемпионат мира, шла жестокая и не всегда спортивная борьба. В этой борьбе не только и не столько результат на первенстве Союза определял состав команды – ведь это был предолимпийский год.