Конек Чайковской

Одна стоила ему года, выброшенного из спортивной жизни. Вова так бурно отмечал свой первый серьезный успех на мировой арене, что Федерация «за грубое нарушение спортивного режима» на целый сезон дисквалифицировала члена сборной СССР. Это было беспрецедентное решение по тем временам. Настолько скандальное, что, несмотря на серьезные цензурные ограничения, главная спортивная газета страны была вынуждена рассказать читателям, куда и почему исчез с горизонта молодой и талантливый фигурист Ковалев. А талант этот, начитавшись про собственные «подвиги» и не имея возможности выступать даже на чемпионате страны, не говоря уже о международных стартах, похоже, впал в серьезную депрессию. Возможно, из-за той депрессии и совершил вторую свою ошибку: в это сложное время решил сменить тренера.

Человек, который еще год назад стоял на пьедестале мирового чемпионата ступенькой выше Ковалева, вице-чемпион Европы и второй призер первенства мира Сергей Четверухин в 1973 году, повторив свой прошлогодний серебряный результат, решил закончить спортивную карьеру. Четверухин захотел стать тренером. А учеником к нему пошел его вчерашний юный соперник Владимир Ковалев.

И сейчас, много лет спустя, когда передо мною уже прошло много талантливых и успешных, а сам Володя, поработав тренером еще в Советском Союзе, уехал навсегда в Соединенные Штаты, я считаю тот его внезапный, необъяснимый с точки зрения и спортивной, и человеческой логики уход от Татьяны Александровны Толмачевой к Четверухину большой ошибкой. Олимпийский вице-чемпион в качестве наставника не был сильной альтернативой Толмачевой. Это стало ясно очень быстро.

В нашем виде спорта часто срабатывает формула «великие спортсмены великими тренерами становятся редко». В командных видах это не так. А у нас это – правило с действительно достаточно редкими исключениями. Мне приведут обратные примеры – но их 4–5 на сотню.

Объяснение этому факту очевидно: большой спортсмен в индивидуальных видах всегда зациклен на самом себе. Он так много душевных и физических сил вкладывает в собственное развитие и совершенствование, что столь же самоотреченно вложиться в другого человека, который занимается той же самой деятельностью, вчерашнему победителю, а ныне наставнику, очень и очень сложно. Порою просто невозможно. Нередко только что завершившие карьеру фигуристы пытаются сделать из своего первого, второго, третьего ученика свой собственный слепок. Раз за разом они просто стараются клонировать себя любимых. И не хотят учитывать индивидуальных особенностей своих воспитанников. Но в фигурном катании приходится заниматься перевоплощениями, а не подгонкой в прокрустово ложе собственных возможностей.

Сергей Четверухин подгонял Владимира Ковалева «под себя». И мерил его по себе. Результатом стало четвертое место сначала на чемпионате Европы – 1974 года. Потом на первенстве планеты. Вова катался, как робот. С потухшими глазами. Да, это упрек его тогдашнему тренеру. И наставник, и его новый ученик переоценили свои возможности.

Что случилось с очевидно талантливым Ковалевым – недоумевали специалисты. Куда исчез его прежний, «легкий» стиль катания? Где его непохожесть на других?

А не было прежнего стиля, это миф! Он был предан забвению, словно и не было его никогда. Новый тренер использовал методики собственного наставника, Станислава Жука (что, конечно, объяснимо). И пытался получить быстрый результат по наработкам этого заслуженного специалиста, которые принесли успех в случае с самим Четверухиным. Но ведь Ковалев, несмотря на молодость, уже был сложившимся фигуристом – а его, пусть подхватившего звездную болезнь, пусть пропустившего соревновательный сезон, – буквально ломали через колено и «стачивали лишнее»…

Чемпионат мира 1974 года в Загребе, наверное, стал той точкой, где Володе Ковалеву и его новому тренеру необходимо было сесть и решить: как жить дальше после такого, нет, не провала, но неуспеха. В той ситуации вины наставника было, пожалуй, больше, чем вины его свежеприобретенного ученика.

Разумеется, в Загребе мои мысли были заняты всем, чем угодно, но только не будущим Ковалева. Мне предстояло разобрать по косточкам выступления двух моих дуэтов. Один из которых свой класс подтвердил, а другой, новый, его ярко продемонстрировал.

И вот мы возвращались с Милой и Сашей, которые вновь стали чемпионами вместе с Наташей и Геной, завоевавшими бронзу, из ледового дворца в наш отель. Шли по вечерним улицам хорватской столицы в отличном настроении. Шутили и смеялись, обсуждали дела, которые ждали нас по возвращении в Москву.

И тут откуда-то из темного переулка словно призрак возник Володя Ковалев. Про него, кажется, все забыли. От радостного, уверенного в том, что весь мир будет лежать у его ног юноши двухлетней давности не осталось и следа. Обладатель «деревянной медали» (четвертые места в любом виде спорта традиционно считаются самыми обидными) с ходу сообщил нам, что его тренер уже который день молчит. И даже после завершения соревнований не стал с ним ничего обсуждать. А просто взял и исчез.