Конек Чайковской

Потом подряд были еще три серебра чемпионатов Европы.

Когда по отношению к Котину говорят про комплекс «вечно второго» – уверена, он такого комплекса не испытывал никогда. Володя всегда был первым. Он просто ощущал себя впереди всех.

Этот парень все время фантазировал. Он на пустом месте изобрел элемент, который вырос фактически из его ошибки на льду (вращение согнувшись – я увидела и сказала ему «о, давай, вставляй в программу!»).

Володя все 80-е годы выступал новатором мужского одиночного фигурного катания. Пробовал это, пробовал то. Ему самому было безумно интересно что-то изобретать. Я не просто позволяла это – я поощряла его фантазии на льду.

Вова отлично умел исполнять специальные фигуры Панина-Коломенкина, нашего первого олимпийского чемпиона в фигурном катании. И тут надо отдать должное Москвину. Игорь Борисович всем своим ученикам ставил такое. Это дает филигранную технику. Все эти тюльпанчики, которые с 1896-го исполняются: их просто так, без наработки сделать невозможно – надо чувствовать конек. Ощущать скорость. Иначе тебя на этой скорости вынесет на бортик. Это должно укладываться в маленькое окно на льду.

И когда Котин ко мне только пришел, я ему сказала: «Ну ты же делаешь фигуры Панина, почему на больших фигурах у тебя не получается?»

А он всегда спешил воплотить свои фантазии и «бурлил» в ожидании произвольной программы. Володя на «школьных» коньках, которые без зубцов и на которых вообще ничего толком сделать нельзя, иной раз, что-то такое крутанет на тренировке… Я ему тогда говорила: «Ну что ты след портишь? Не видно же на льду будет ничего?!»

А он опять что-то свое.

Оставалось удивляться, как такой эмоциональный человек мог настолько дисциплинированно «собирать себя» на старте. Его на официальных соревнованиях никогда, что называется, не заносило. Очень концентрирован был всегда. Когда подходил к элементам – по лицу можно прочитать готовность – тренер это всегда знает и видит.

Исполнил элемент – и следом сразу пошла его обычная развеселая история с шутками-прибаутками. И так раз за разом.

Удивительным сочетанием несочетаемого он и выигрывал. Как правило, люди такого дарования и такого вдохновения не могут толком стартовать. Все у них начинает фонтанировать. Выплескиваются эмоции – и они летят мимо всех сложных элементов.

Олимпийские игры для таких людей – невероятные испытания. У Володи Котина было две Олимпиады – 1984 года в Сараево и 1988 года в Калгари.

На Играх-1984 арбитр из Чехословакии, из вроде бы дружественной нам страны Совета экономической взаимопомощи и Варшавского договора, выкинул советского фигуриста Котина на 12-е место. А чех Йозеф Сабовчик, надо признать, Вову всегда опасался. Нашего Александра Фадеева, умницу-технаря не боялся, а этого фантазера бесшабашного боялся!

Но все судьи отлично знали, на чем импровизатора Котина можно затолкать вниз. И замечательно это использовали. И оттуда Володе приходилось выбираться, как из болота.

Четырехкратный вице-чемпион Европы на Олимпиаде-88 в канадском Калгари «школу» катал в 5.40 утра. Так получалось, что на жеребьевках он регулярно вытаскивал первый или второй номера. Счастливчик. Ну вот и показывал арбитрам свои успехи в «школе» в самом начале. А судьи ведь обычно постепенно поднимаются вверх по оценкам… На второй своей Олимпиаде, в канадском Калгари в 1988-м Володя должен был встать на пьедестал. Должен, но не встал.

Мы тогда очень долго ждали нашего выхода. Двукратный чемпион мира американец Брайан Бойтано выступил отлично. Чемпион мира и серебряный призер прошлых Игр канадец Брайан Орсер прокатался великолепно. Орсер вообще должен был выиграть эту, вторую свою Олимпиаду.

Но судьи отдали все американцу. Его тезка канадец сидел на полу и плакал. А Котин эти драматические разборки видел. И отобранное золото, и слезы несостоявшегося чемпиона. Ждал-ждал и, когда вышел на лед, сорвал последнюю треть программы. Его козырь, его фишка на этот раз сыграли против него.

Котин не смог выступить в полную силу, хотя и подобрался после «школы» к четвертому месту. Если бы Володя оттуда стартанул так, как был способен, – медаль ему светила совершенно точно. Так мы в «Динамо» ему и планировали.

Думаю, что тот неуспех на Олимпийских играх в Калгари Котин в глубине души переживал сильно. Хотя и держался внешне молодцом. Я всегда находилась рядом. И мы обсуждали, что сможем дальше сделать.

О нем действительно говорили все вокруг: пресса, зрители, соперники. Больше, чем о тех, кто выиграл медали. И пока он выступал на высшем уровне, так было всегда.

Домой после Олимпиады-88 Котин вернулся расстроенный. И заявил, что ни на какой чемпионат мира в Венгрию он не поедет. А ведь ему еще 26 лет не исполнилось.

Он был звездой в Европе. И безусловной суперзвездой в Советском Союзе.

Популярен он был так, что на Кавказе с ним нельзя было появляться – знаменитое грузинское или армянское гостеприимство могло сорвать весь тренировочный процесс.