Конец Басмачества

Тогда Энвер-паша, располагавший крупными силами, сосредоточенными в Гиссарской долине, решил штурмом овладеть Душанбе. Однако малочисленный гарнизон (около 600 бойцов и командиров) трое суток сдерживал непрерывные яростные атаки многотысячного отряда басмачей.

Потерпев неудачу, Энвер-паша перегруппировал свои отряды и окружил город. Положение защитников Душанбе с каждым днем становилось все тяжелее. На исходе было продовольствие. Многие красноармейцы и командиры, истощенные голодом, заболели. Кончались боеприпасы. В эти трудные дни на помощь осажденному гарнизону пришло местное население. Тайком от басмачей доставлялись в крепость фураж и продукты. Коммунист председатель Чорбогского тумена Пошев Гаиба прорвался через окружение и привел караван с продовольствием.

Но положение гарнизона оставалось критическим. Поэтому командование Туркестанского фронта дало приказ об отходе. В ночь с 15 на 16 февраля 1922 г. бойцы оставили Душанбе и с боями пробились к Байсуну.

Вступление Энвер-паши и Ибрагим-бека в Душанбе реакция встретила с ликованием. Из-за рубежа шел поток поздравлений. Новые мятежники стекались в их отряды. Энвер-паша был признан вождем басмачества Средней Азии от Ферганы и Самаркандской области до Восточной Бухары включительно.

Реакционные элементы Афганистана, разумеется, не без поддержки правящих кругов западных стран, направили Энвер-паше (под видом добровольческого отряда) подразделение регулярных войск численностью в 500 человек[62]. Вдоль советской границы афганские власти усиливали воинские гарнизоны, ремонтировали дороги. В Афганистане был создан специальный штаб по руководству и снабжению восточнобухарских отрядов оружием и продовольствием. Афганское правительство признало Энвер-пашу командующим мусульманской армией.

После захвата Душанбе воинство Энвер-паши выросло до 20 тыс. человек. Окрыленный временным успехом, поддерживаемый внутренними и внешними силами контрреволюции, он развернул наступление непосредственно на Бухару по двум главным направлениям. Часть сил под командованием Данияра двигалась через Шахрисабз. Основные силы во главе с самим Энвером наступали через Байсун.

Ибрагим-бек был практически отстранен от активных действий. Ему Энвер-паша отвел роль наместника в Восточной Бухаре. Властолюбивый вожак, ревниво наблюдавший за усилением Энвер-паши, стал принимать контрмеры и прежде всего увеличивал численность отрядов, ему непосредственно подчиненных. В принципе усиление басмаческих шаек отвечало общим интересам контрреволюции, но в то же время вызывало настороженность Энвер-паши. Он понимал, что Ибрагим-бек не упустит случая, чтобы вырвать у него власть.

Учитывая это, Энвер-паша интриговал против Ибрагим-бека, восстанавливая против него крупных курбаши: Давлиятман-бия, Фузайл Максума, Ишан Султана и др. Энвер-паша добивался ухода курбаши — сторонников Ибрагим-бека из таких важных районов, как Дарваза, Каратегин и Куляб.

К весне 1922 г. отношения двух лидеров обострились. Ибрагим-бек ушел со своим отрядом в труднодоступные горы[63].

Однако, несмотря на интриги и разногласия между двумя ведущими главарями, басмачи, пользуясь малочисленностью советских гарнизонов, быстро продвигались в глубь Бухарской Республики, опустошая все на своем пути. За непродолжительный период военных действий, начатых Энвер-пашой, посевные площади в Бухарской Республике сократились на 72 %, поголовье скота уменьшилось на две трети.

Отряды басмачей заняли Каршинский вилоят и тем самым открыли дороги на Западную Бухару. В это время, весной 1922 г., на сторону басмачей перешел военный комиссар Бухарской Республики пантюркист Абдулахай Арифов. С ним перебежал и его заместитель, турецкий офицер Талат-заде. Энвер-паша радостно встретил предателя Арифова и назначил его своим заместителем.

Империалистическая печать трубила о «неминуемой» гибели Советской власти в Средней Азии. Энвер-паша именовался главой несуществующего правительства так называемой Турецкой Среднеазиатской Республики. Такие статьи публиковались в газете «Босфор», издаваемой в Турции, итальянском журнале «Ориенто модерно» и других зарубежных периодических изданиях. Из-за границы увеличивался поток вооружения, боеприпасов и подкреплений. В распоряжение Энвера прибыл новый отряд в 300 человек, сформированный из афганских военнослужащих [64]. В конце марта и начале апреля Энвер получил от своих покровителей два каравана с оружием. Кроме винтовок и патронов, ему было доставлено шесть пушек.

Империалистическая реакция снабжала Энвер-пашу не только вооружением и людскими резервами, но и лживой информацией. В письмах к Ибрагим-беку и Энверу Сейид Алим-хан, ссылаясь на зарубежные источники, уверял, будто пала Москва, а в Ашхабаде, Мерве и Коканде почти не осталось коммунистов.