Конец Басмачества

В освобожденные районы возвращалось бежавшее в горы трудовое население, которое оказывало большую помощь Красной Армии и отрядам добровольцев продовольствием, наводило переправы через горные реки и ущелья. Решающую роль в мобилизации масс на помощь Красной Армии играли местные Советы, которые восстанавливались сразу же после изгнания басмачей. В Локайской долине, которую Ибрагим-бек пытался превратить в свою неприступную крепость, трудящиеся и даже вожди отдельных племен встали на сторону Советской власти. Активно помогали Красной Армии вожди племен Карлюк Абдул-Газис, Карши-аксакал и Даны-аксакал. Они разоблачали перед народом басмачей и их главарей как врагов трудящихся, призывали дехкан к борьбе с бандами.

Энвер-паша стал пробиваться к границе, чтобы уйти за рубеж, но Красная Армия отрезала ему пути отхода. Правительство Бухарской Народной Советской Республики направило афганскому эмиру поту с требованием прекратить помощь басмачам, выдать курбаши, бежавших на афганскую территорию. Эта нота возымела определенное действие.

Энвер-паша в это время, сколотив остатки разрозненных отрядов общей численностью в 5 тыс. человек, сумел окружить 16-й кавалерийский полк в районе кишлака Сангтуда. Однако первая же атака, предпринятая конниками Давлиятман-бия, была отбита метким огнем. Полк перешел в контратаку. Басмачи, не выдержав натиска красноармейцев, обратились в бегство. Обгоняя друг друга, басмачи доскакали до Бальджуана. Лишь там с большим трудом Энвер остановил бегущих и организовал оборону. Трое суток шли упорные бои в Бальджуане. 500 басмачей Энвер-паши остались на поле боя. С остальными он отступил в кишлак Обдара. 4 августа в этом кишлаке произошел последний для Энвер-паши бой. Здесь его банда попала в окружение. Давлиятман-бий и Энвер-паша бесславно погибли в бою.

С разгромом Энвера было покончено с одним из самых опасных заговоров международной реакции против советских среднеазиатских республик.

Народ Советского Таджикистана с отвращением вспоминает имя Энвер-паши. В многовековую историю страны гор он вписал мрачную страницу террора, грабежа и насилия.

Итоги борьбы с Энвером подвел III Всебухарский курултай народных представителей (15–18 августа 1922 г.). Он заклеймил басмачество как антинародное движение эксплуататорских классов, поддерживаемых империалистическими государствами. Съезд Советов Бухары особо отметил благородную интернациональную миссию Красной Армии. «Русская Красная Армия, — говорилось в резолюции съезда, — прибыла в Бухару не по собственной инициативе, ради достижения какой-либо корыстной цели, а, наоборот, — по зову Бухарской Народной Советской Республики для освобождения ее территории и угнетенного народа от продолжающегося басмаческого движения»[71].

Главари не складывают оружия

Каждый год, каждый месяц, каждая неделя приносили новые успехи мирного труда. Все сложнее становилось империалистической агентуре организовывать басмаческие отряды, редели ряды басмачей, сужалась сфера их действий.

И все же главари басмачества не складывали оружия. После разгрома Энвер-паши обстановка в Бухарской Республике продолжала оставаться сложной. Немалую опасность представляли группы, действовавшие в Западной Бухаре (особенно в вилоятах Кашкадарья и Сурхандарья), а в Восточной Бухаре — в Каратегине и на обширной территории Кулябского, Курган-Тюбинского, Гиссарского и Шерабадского вилоятов. Империалистические круги (особенно Англия) и реакционные элементы Афганистана все еще питали надежду ликвидировать Советскую власть в Средней Азии, и в первую очередь в Восточной Бухаре, с помощью своего собственного ставленника.

На этот раз выбор пал на сподвижника Энвер-паши, тоже турецкого офицера и агента английской разведки — Салим-пашу (Ходжа Салим-бей). Ему и группе турецких офицеров было поручено сколотить новые отряды на территории Бухарской Республики.

Бывший эмир Бухары согласился с предложением представителей империалистических разведок выдвинуть в качестве нового главаря бухарского басмачества Салим-пашу, поскольку бухарская контрреволюция, не имея достаточно реальных сил для борьбы с Советской властью, основную ставку делала на помощь империалистических держав. Не случайным является тот факт, что все обращения Сейид Алим-хана к басмаческим курбаши сопровождались обещаниями помощи со стороны иностранных держав (прежде всего Англии). Но вместе с тем, бывший бухарский эмир, опасаясь в случае успеха басмачей упустить возможность завладеть престолом в Бухаре, по-прежнему рассчитывал и на Ибрагим-бека.