Конец черного лета

— Чему ты удивляешься? В годы войны не один наш подпольщик, разведчик, работал в этой организации. Вот я и был, что называется внедрен в гестапо. Конечно, очень помогло хорошее знание языка. По легенде я был отпрыском небезызвестного Вилли Гейнца, немца-колониста, поместье и земли которого еще в 1912 году находились в Полтавской губернии. У меня была добротная легенда. По ней я отбыл десять лет ссылки за контрреволюционное прошлое. Даже справка о моем освобождении имелась… Я должен был остановиться у одной немки, якобы моей двоюродной сестры, мужа которой расстреляли за шпионаж, но на своей истинной родине в рейхе он был награжден посмертно рыцарским крестом с дубовыми листьями. Такая сестра, как ты понимаешь, это сущий клад. И женщина эта, надо отдать ей должное, оставалась настоящей советской патриоткой.

— Впрочем, — Василий Захарович снова стал раскладывать фотографии на макете какого-то стенда, — что это я тебе все рассказываю да рассказываю. Я дам тебе почитать свои записки… Я восстанавливал события по памяти, уже находясь на другом конце земли. Хотелось докопаться, нащупать истоки случившейся трагедии. Вот и ты полистай на досуге… А теперь скажи мне, чем же закончился твой визит к Малюгину?

— Оформили трудовой договор — так это, кажется, называется? Завтра принимаю какой-то склад. — Василий Захарович задумался.

— Склад, говоришь? А справишься? Не запутаешься?

— Зарекаться не могу… Постараюсь, чтобы… не запутали, — Нечаев прикрыл макет стенда, лежавший на длинном столе, широким листом картона.

— А теперь пошли. Дашенька с обедом, видать, заждалась.

На следующий день Федор проснулся раньше обычного — чуть ли не вместе с рассветом. Как всегда сделал несколько кругов по саду, затем позавтракал. Убедившись, что Василий Захарович еще спит, неслышно выскользнул на улицу и зашагал к четвертому совхозному отделению, на свою первую работу, уже в новом качестве свободного человека.

Проснувшийся поселок был наполнен своими привычными звуками и запахами. Вот оживленной группой возвращаются с ночной рыбалки любители невероятно правдивых историй, а вот гурьба более спокойная, степенная — это хозяйки выгнали из дворов и собрали в один строй своих могучих буренок. Звучит гудок хлебного фургона. Федор улыбнулся, втягивая душистый запах этого богатства: «Утреннюю пайку привезли». И теперь уже смеется. Несмелое еще солнце усеяло все вокруг розово-желтыми стрелами и медленно ползет к своему зениту. Федор ускоряет шаг.

Дранова он застал на складе. Тот что-то втолковывал высокому человеку в фетровой, не по сезону, шляпе и легком светлом плаще-пыльнике. Федор сел на выщербленную скамейку и громко вздохнул, надеясь, что Дранов все же его заметит. До него доносились лишь отдельные фразы.

— Не могу. — Голос Дранова.

— Ну, я прошу, очень, — высокий голос высокого мужчины.

— Две машины шифера и по рукам…

Тут Дранов обернулся и увидел Федора.

— А, это ты, дальневосточник, давай сюда. — Он что-то еще сказал своему собеседнику и широким жестом представил Федора. — Знакомьтесь — наш новый кладовщик. Хранитель богатств наших… — И тогда неожиданно для Федора незнакомец, чуть ли не перегнувшись пополам, схватил двумя руками его руку и стал энергично трясти ее, приговаривая что-то наподобие «очень приятно» и «несказанно рад», а затем даже добавил «поздравляю». И тут же представился, приподняв шляпу.

— Иван Калистратьевич. Я — агент. «Агент два нуля семь, — улыбнулся про себя Федор. — Тот тоже любил что-то вроде пыльников».

— Все, Калистратьевич, — Дранов прервал излияния долговязого агента. — Ждем вас в следующий четверг. Все.

Завьялов вслед за Драновым вошел в помещение склада. Построен он был по последнему слову техники и с учетом необходимой технологии хранения фруктов и овощей. Здесь было прохладно и сухо, слышался лишь мерный шелест вытяжной вентиляции и кондиционеров. Сразу же у главного входа он увидел ступеньки, которые вели вниз. Дранов перехватил его взгляд.

— Склад двухъярусный. На первом, в подвальном помещении, расположенном на глубине восьми метров, хранятся свежие овощи и фрукты. А наверху, как видишь, готовая консервная продукция.

— Сколько же здесь работников? — спросил наконец Федор о том, что его сразу же заинтересовало, — в помещении верхнего яруса он не увидел ни одного человека.

— Работников здесь двое — ты да я… А погрузку производят сами клиенты. Наши рабочие лишь разгружают то, что сюда привозят. Из сада или же из консервного цеха. Понял?

Они еще долго ходили по складу. Дранов показывал, рассказывал, учил новому делу. У Федора даже начала кружиться голова. Но вот Дранов снял наконец свой халат и повесил его на стоящую у двери вешалку.

— Кажется, все, товарищ кладовщик. Мне пора ехать.

— Ну, а документация где? — остановившись перед ним, спросил Федор.