Конец Европы. Вместе с Россией на пути к многополярности

Когда концепт гражданской политической нации во Франции только формировался, мир пребывал в состоянии традиции, сложившихся устоев и значительной степени богобоязненности. Тогда ещё не было Америки, претендующей на перекройку мира по своим лекалам, не было американских авантюр на Ближнем Востоке и ничто не угрожало французской идентичности. Сегодня, продолжая реализовать либеральную модель национального государства, Франция оказалась абсолютно беззащитной в окружающей её агрессивной среде. Мир изменился, границы — чего так вожделели сторонники глобализации, — практически стёрты, а идентичность Франции размывается, подвергаясь эрозии внешнего воздействия, ибо поток мигрантов давно превысил то разумное количество, которое в принципе могло интегрировать в себя принимающее базовое общество. Приезжающие уже давно не растворяются, а создают этнические анклавы, которые не подчиняются французской власти, не принимают социальные законы и нормативы французского общества, чем, по сути, бросают ему вызов.

Казалось бы, предложение Саркози вполне разумно: ужесточить получение французского гражданства, исключив возможность его получения для тех, просто по факту рождения на территории Франции. Если сейчас женщина, находящаяся во Франции нелегально, родила — её ребёнок автоматически становится законным гражданином Французской республики. Такой подход лишь дополнительно подстёгивает нелегальную иммиграцию. Но если действительно отменить так называемый «принцип почвы», то это разрушит базовые принципы французской гражданской политической нации, подточит концепт национального государства как такового. Ведь главным его принципом является отказ от любой коллективной идентичности, кроме политической. Всякий, кто имеет французский паспорт — француз. А всякий, кто родился во Франции — получает французский паспорт. Какая ещё кровь? Все люди равны и одинаковы. В таком случае, по сути, придётся говорить о пересмотре устройства Европы и модели европейских государств как таковых, что будет означать социальную революцию с серьёзными политическими трансформациями и жёсткими решительными действиями. Отсюда вывод — Франция, и Европа в целом, вновь, как уже бывало в истории, ставит себя перед неразрешимой дилеммой: кровь или почва? Почва — как показывают разворачивающиеся события — конец Франции. А что, если кровь?

Европа настолько далеко ушла в процессе отказа от какой-либо идентичности от принципа крови, от этнической составляющей и от этноса, как такового, как от элемента любого традиционного общества, что открутить этот фарш назад уже практически невозможно. Особенно, учитывая процессы последующего дробления и перемешивания — объединения Европы, шенгенскую зону и создание унифицированных законов. Если Франция закроет свои границы, поток мигрантов хлынет в соседние государства. Потом Германия закроет свои границы, затем Испания, Италия, Португалия. Если все начнут закрывать свои границы, это разрушит саму идею единой Европы. Тогда как быть с ЕС? За что бы они сейчас ни взялись, они находятся в плену тех обстоятельств, которые создали глобалисты из Соединённых Штатов Америки для всего мира. И сделано это было путём глобальной дестабилизации, выведения мира из состояния равновесия. Поэтому Франции проще закрыть Америку, чтобы её не существовало больше, чем закрыть свои собственные границы, отменив основы устройства национального государства, или же вместо «права почвы» ввести «право крови». Возобновление дискуссии вокруг порядка представления гражданства, конечно, может быть неким элементом политической борьбы, особенно накануне очередных выборов. Но дальше дело не пойдёт. После выборов об этом все забудут, потому что это нереализуемая инициатива.