Конец фильма

– Не суетиться. Предаваться своей неизбывной тоске и медитациям. И почаще гулять на свежем воздухе. Вам, господин т’Лехин, придется полюбить зимний морозный воздух. Открывайте окно на ночь. Это улучшает сон.

Шипя и треща, шнурогрызка топотала по выстроенному Фархадом лабиринту, пытаясь добраться до упрятанного в центре болтика. Гасан азартно наблюдал за тварью, предлагая Принцу забиться на что-нибудь, однако тот не поддавался на провокации младшего товарища. Рырме косился флегматично, но с интересом.

В дверь постучали, и Фархад, шикнув на гостей, крикнул:

– Открыто!

Дверь отворилась. На пороге стоял мересанец. Не слишком, впрочем, похожий на мересанца, разве что цветом кожи. Надменное выражение, свойственное «высшей расе», напрочь покинуло лицо. Вместо традиционного халата – джинсы и свитер с широким воротом, на голове – вязаная шапочка чуть ли не до глаз, скрывающая защитную металлическую сетку.

– Я правильно понял, что можно войти? – осведомился он по-хантски.

– Привет, т’Тамаран, – сказал Фархад немного растерянно.

Он отрицательно мотнул головой:

– Иоанн Фердинанд Георгий Валентин.

– О? – Фархад не стал скрывать удивление. – Очень приятно. Постараюсь запомнить.

– Иоанн Фердинанд – достаточно, – он переступил с ноги на ногу и спросил: – Ты набираешь пилотов, Принц?

– Да.

– Почему не сам адмирал Шварц?

Фархад хмыкнул.

– Соскучился по ласке и доброму слову? Хочешь пообщаться лично с ним?

– Нет! – мересанец тут же сдал назад. – Лучше с тобой. Ты говорил, что не прочь видеть меня своим напарником, – напомнил он. – Ты до сих пор так думаешь?

– Я похож на девицу, которой надоело ждать жениха? – усмехнулся Фархад. – Не так уж много времени прошло, и я не передумываю ни с того, ни с сего. А ты?

Он не ответил. Кто-кто, а он передумал столь радикально, что оторопь берет. Мог ли он предположить хоть полгода назад, что придет наниматься на земной крейсер?

– Примешь меня, Принц?

– Давай посмотрим, какие у тебя есть документы, – Фархад указал ему на стул. – Паспорт любого земного государства?

Иоанн Фердинанд протянул юноше свой новенький паспорт. Тот открыл, рассмеялся:

– Да мы с тобой, выходит, соотечественники!

– Ты аравийский принц, что ли?

– Вроде как, – отмахнулся он.

Акцентировать на этом внимание не хотелось. Чего доброго, мересанец, выросший в жесткой структуре вассальных связей, сочтет себя его подданным… А если узнает о его матери – вообще трындец. Он украдкой показал однокашникам кулак, чтобы помалкивали.

– Значит, с гражданством у тебя все в порядке, – резюмировал Фархад. – Дальше. Документ о квалификации пилота? Или о полученном образовании?

Иоанн Фердинанд дернул подбородком. Все-таки гордость аристократа, вассала второго круга, никуда не денешь.

– Сомневаешься в моей квалификации, Принц? Ты видел, как я управляю кораблем.

– Я-то видел, – мягко сказал Фархад. – И я знаю, что ты был капитаном, а для этого недостаточно одного лишь высокого происхождения. Но чтобы вписать тебя в реестр как пилота, нужен документ. Официальная бумага.

Иоанн Фердинанд издал несчастный смешок.

– Издеваешься? Может, мне за ней на Мересань слетать?

– Мысль хорошая, – Фархад постучал по хитиновому панцирю шнурогрызки, уставшей искать дорогу, – но нереализуемая. У нас в случае утери документов обращаются с просьбой об экзамене. Лучше всего сдать его в Ебургской Академии. Эксперты оценят твое мастерство на тренажере и подпишут бумагу о квалификации.

– Хорошо, – он наклонил голову. Деваться все равно некуда.

– Кроме того, тебе понадобится заключение медкомиссии. Начальник космопорта может направить тебя в поликлинику.

– Понял. Еще что-нибудь? – в голосе – покорность судьбе.

– Еще заполнишь вот эту анкету. Не грусти, Иоанн Фердинанд, – он ободряюще улыбнулся. – У тебя все получится.

– Электрическая сила! – мересанец взял кристалл памяти двумя пальцами, словно пакость какую-нибудь, и ушел.

Гасан и Рырме, как один, смотрели на дверь и не видели, что шнурогрызка добралась-таки до заветного болтика.

– Однако, кто это был? – спросил наконец Рырме.

Фархад фыркнул.

– Единственный из всех вас, кого можно назвать пилотом!

Джеронимо Натта бросил взгляд на экран. Каждый раз, когда он смотрел на безбрежные просторы, усыпанные звездами, душа замирала, вновь и вновь проникаясь величием Бога. Здесь, в космосе, не нужны были никакие доказательства Его существования. Оставалось лишь изумляться, отчего ограниченные безбожники этого не понимают.