Конец фильма

Они даже толком не поняли, с чего компания из-за соседнего столика к ним прицепилась. То ли им не понравилось, что Аддарекх шитанн, то ли – что Иоанн Фердинанд мересанец. Поводов не искали, с ходу – в морду. К счастью, напавшие были пьяны и неумелы. Не десантники и даже не курсанты, так себе, разжиревшая шпана. Аддарекх всех четверых уложил рядком. И все бы ладно, но в процессе оказалось перебито довольно много посуды. И – самое печальное – огромное оконное стекло. Вот тогда администрация ресторана и вызвала полицию. И Аддарекх с изумлением обнаружил, что правило «платит проигравший» почему-то не действует. А с деньгами – вилы. То есть оплатить заказ хватало, но покрыть ущерб – никак.

Спасло их только то, что во главе наряда прибыл сержант Трифонов. Посмотрел на разорение, потом – страдальчески – на героев. Иоанн Фердинанд вытирал синюю кровь с лица рукавом порванного свитера, Аддарекх на вид был невредим, только жилет без пуговиц и футболка запачкана.

– Ну вот чего вам не сиделось там, куда вы уехали, блин? Чего обратно приперлись?

– Ты ж сам звал, – пожал плечами Аддарекх.

Полицейский расстроенно махнул рукой.

– Сколько они вам насчитали? – кивнул на метрдотеля.

Тот с готовностью сунул счет.

– Многовато, – протянул он. Метрдотель состроил честную-пречестную физиономию. Сержант глянул на нее и поморщился. – Н-да, фиг чего докажешь. Так что, гости дорогие, о телесных повреждениях ваших оппонентов можно забыть, раз они сами начали, но счет придется оплатить.

Шитанн тихо застонал.

– Это не мы разбили стекло, – запротестовал Иоанн Фердинанд.

Трифонов вздохнул.

– А кто?

– Я не помню! Мне по носу съездили, не до того было, чтобы следить, кто что разбил.

– Вот видишь, – грустно сказал полицейский. – Платите, ребята. И идите своей дорогой, Бог с вами.

– Денег нет, – разжал зубы шитанн.

Трифонов развел руками.

– Тогда – в участок.

Отнеслись к ним благодаря сержанту неплохо, даже за решетку не посадили. Напоили кофе. Но Трифонов довел до их сведения одну простую истину: пока они не придумают, как быть с деньгами, он их из участка не выпустит.

– А если гитару продать? – пришла мысль в голову Аддарекха.

Гитару они оставили в гостинице, и она не пострадала. Но Иоанн Фердинанд взвился:

– Это мой инструмент! Все, что у меня есть! Давай лучше ботинки продадим.

Сержант флегматично проинформировал, что ни гитара, ни ботинки не помогут, разве что долг дорогих гостей столицы станет чуть-чуть меньше.

– Надо продать мобильник, – предложил мересанец. – Все равно он больше не нужен.

– И мобильник не поможет, – откликнулся Трифонов.

– Как это не нужен? – подскочил Аддарекх. – По нему можно звонить. Быстро звони Принцу! Я помню, он давал тебе свой номер.

Пять минут позора – и они на свободе. Фархад скептически выслушал скорбное повествование и сказал, что переведет деньги. И на оплату счета, и на обратные билеты. И можно их даже не возвращать, он человек не бедный. Но очень надеется, что подобное случилось в первый и последний раз. Потому что – не комильфо. В смысле, поступать таким образом безответственно и вообще нехорошо. А то они не знали, что нехорошо! Думали, клёво. Это же не они виноваты, те первые стали драться. Принц хмыкнул и отключился. Не поверил, наверное. А еще через минуту пришли деньги.

Уехали они из Ебурга не как триумфаторы, а поджав хвосты и спрятав диплом на дно рюкзака. Трифонов лично проследил за тем, чтобы они сели в поезд без происшествий. И вздохнул с облегчением, когда последний вагон втянулся за горизонт.

Начальник службы безопасности космопорта Алишер Нагиев хмурился, глядя на рапорт охраны доков. В его памяти еще свежа была история со шнурогрызками, после которой он едва не слетел с должности, и он еженедельно вздрючивал контингент, чтобы бдили во все глаза, регулярно шерстили сотрудников и не забывали докладывать обо всем подозрительном. Вот они и не забывали. Что ни день, в ноутбуке Нагиева появлялись сообщения о непогашенных окурках, незакрытых окнах, бутылках пива, изъятых у сотрудников космопорта на рабочем месте и уничтоженных в целях предотвращения неизвестно чего понятно каким способом. Что ни неделя, в закрытую зону пытались пробраться окрестные мальчишки, на свалке техники ныкались бомжи, а через пассажирский терминал правдами и неправдами просачивались безбилетники, которым край как надо на Луну или Марс, а мировоззрение велит экономить. Обычная рутина, таковы будни службы безопасности. Но последний рапорт не укладывался ни в какие рамки.