Конец фильма

Мрланк понял сразу. И вины никакой за Зальцштадтером не усмотрел. Чего гъдеан жалеть? Никто их на Нлакис не звал, сами приперлись. За что боролись, на то и напоролись.

– О! – взгляд его, плавающий туда-сюда, остановился. Одна гъдеанка все-таки затесалась в эту компанию землян. Ничего так баба, хорошенькая. Понятно, зачем с собой взяли. – Слушай, Зальцштадтер! Тебе эта баба очень нужна?

– Ни на кой горький корень она мне не нужна, – искренне заверил землянин.

– Тогда заберу. Можно? – спросил Мрланк на всякий случай. Он, конечно, тут командир, но ссориться с землянами из-за женщины не хотелось.

– Забирай. Унтли! – он повысил голос, обращаясь к женщине. – Иди сюда!

Гъдеанка выбралась из угла, подошла покорно, расправляя юбки. Одарила Мрланка испуганным взором.

– Это адмирал Мрланк. Человек, который всем нам спас жизнь. Если он будет тобой недоволен, я очень сильно пожалею, что разрешил взять тебя на борт.

Она часто-часто закивала, огромные глаза наполнились слезами. Мрланк, сделав повелительный жест, зашагал к своей каюте, не оборачиваясь. Она, панически обернувшись к бывшему господину директору и получив подтверждающий кивок, судорожно вздохнула и засеменила следом.

Поначалу девушка Мрланку понравилась. Без претензий, послушная. Даже улыбаться пыталась, хотя понятно, что не до улыбок ей сейчас: такое пережила. Проблема возникла в самом конце, когда он, чтобы приятно и с пользой завершить секс, потянулся к ее горлу. Тут она и закричала: «Не надо!» Прикрывалась ладонями, пыталась отбиваться. Все удовольствие испортила. Он уже подумывал перевернуть ее да наказать хорошенько ремнем, как провинившуюся кетреййи, но в голове щелкнуло: она ведь не кетреййи. Гъдеанка, из тех захватчиков, что хозяйничали на райском Нлакисе, соотечественница проклятого Ена Пирана. Чего с ней церемониться? Он размахнулся и отвесил ей тяжелую оплеуху. Голова мотнулась, открывая беззащитную шею; он вспорол вену – слишком сильно, кровь побежала мимо губ, впустую. На вкус кровь была так себе, с кетреййи не сравнить, и это разочаровало его еще больше. Но от дармового гемоглобина грех отказываться, и он пил, не считая глотки – какая разница? Если баба и помрет, все равно это будет лучше, чем участь шшерских пленников у гъдеан.

– Ваше высокопреосвященство, – один из монахов постучался в кабинет, – адмирал т’Лехин просит встречи с вами.

Джеронимо Натта улыбнулся в сторону. Не иначе, адмирал т’Лехин узнал, кто именно второй по рангу офицер Земли, доверенное лицо Салимы. Подлизываться пришел. Но тыкать ему этим не стоит. Пришел – и прекрасно. Все то хорошо, что наставляет на путь истинной веры.

– Зовите, – кивнул он.

Временная резиденция главнокомандующего располагалась на шаттле. Не слишком просторно, но гораздо комфортнее, чем сараюха мересанского не то адмирала, не то координатора.

– Добро пожаловать, сын мой.

Т’Лехин устало вздохнул. Но, против обыкновения, возражать не стал. Сын так сын, есть вещи поважнее. Жизненно важные.

– Итак? – Джеронимо вопросительно посмотрел на адмирала. – Ты пришел ко мне, и я думаю, что Господь ведет тебя по правильной дороге. Для тебя, сын мой, лучше иметь дело со мной, нежели с адмиралом Шварцем. Кстати, адмирал Шварц – добрый сын нашей Церкви, рыцарь-командор мальтийского ордена. Однако он в большей степени воин, чем христианин. Он, без сомнения, приведет вас в лоно Церкви не менее верно, чем я, но он будет крестить огнем и мечом. Я же, сын мой – больше христианин, чем воин. Я склонен проявлять милосердие к заблудшим и терпимость к падшим, а мечу предпочитаю слово.

– Вы говорили, что можете помочь с планетой, – вымолвил т’Лехин.

Он подал просьбу в Совет координаторов, обращаясь к Дисмикку, Шшерскому Раю и Хао. Дисмикк не счел нужным даже отвечать, прислал смайлик с саркастической усмешкой. Криййхан Винт цинично заявил, что приютил бы любую расу с красной кровью на определенных условиях, а синие ему без надобности. С Хао пришло краткое «нет».

– Салима ханум готова договориться с Хао, – сказал Джеронимо. – Планета полупустая, для вас найдется место.

Надежда растаяла.

– Они уже отказали.

– Я не люблю повторять, сын мой, – с упреком проговорил Джеронимо. – Поверь мне, Салима ханум все устроит. Если она скажет координатору Хао «прыг», он подпрыгнет и будет прыгать, пока она не разрешит прекратить.