Конец фильма

– Вахтенный пилот т’Тамаран, – представился мересанец с таким высокомерным выражением, на какое способны только проклятые мересанские аристократы. – «Ийон Тихий», ГС-крейсер Земли.

Эст Карит втянул в себя воздух. Он до последнего надеялся, что это… конечно, не торговец, фокусирующие модули выделялись уже четко – но, допустим, поврежденный мересанский линкор, синий же за пультом. Однако мересанец не врал, в этом он убедился менее чем через минуту. Крейсер во всем своем уродстве шел прямо на эсминец, в упор, не свернешь – снесет с дороги и не поморщится. А на борту намалеван кошмарный зубастый зверь с желтыми вертикальными зрачками, держащий когтистыми лапами утюг, и надпись по-хантски: «Погладь животное, скотина!»

Ну что такого может случиться у Земли? Самое безопасное, с точки зрения Хайнриха, место. Это у Нлакиса черт знает что, каждое дежурство как боевое, а у Земли – тишь да благодать. Распрощавшись с капитаном «Сайреса Смита» Бойко Миленичем, он велел Принцу рассчитать прокол, погрозил кулаком т’Тамарану, чтоб не забывал, на чьем корабле несет вахту, и отправился спать. Мересанец доведет крейсер до земной орбиты, а там отдохнувший Федотыч подвинет его и выполнит посадку. Все просто и беспроблемно.

Блажен, кто верует.

Выйдя из прокола, они обнаружили, что в космосе не одни.

– Три корабля в дрейфе, – сообщили наблюдатели. – Тип не определяется, у них маскировка.

Т’Тамаран не хотел драки. Небеса свидетели, не хотел. Кто может маскироваться у земного периметра? Ясное дело, земляне сквозили бы туда-сюда открыто. Это враги Земли, не иначе, а стало быть – союзники Мересань. Он прошел бы мимо, сделав вид, что так и должно быть, и пусть потом Шварц рвет и мечет: он четко выполнял приказ адмирала пройти ГС-переход и довести крейсер до Земли; о том, чтобы сражаться, речи не было. Но гъдеанин сам вышел на связь. Нагрубил ему, вывел из себя. И он вдруг подумал: а кто ему этот Эст Карит? Не брат, не друг, и союзники так не разговаривают. Когда б он был на своем линкоре – скорее всего, проигнорировал бы оскорбление, не полез в свалку с тремя кораблями. Но, имея под рукой настоящий крейсер Земли, упустить такую прекрасную возможность проучить гъдеанское хамье? Пальцы сами потянулись к разблокировке орудий, и Принц ничего не сказал, лишь улыбнулся и вдавил кнопку боевой тревоги.

– Чего ждешь, Червяк? Командуй, ты же первый.

Он спохватился и включил оповещение:

– Всем занять места согласно боевому расписанию!

На земных кораблях не привыкли к объявлениям по-хантски, но не требовать же от мересанца, чтобы он немедленно выучил английский.

Гъдеанин не выдержал и выстрелил. Дефлекторы отразили залп. Еще два корабля разошлись в стороны, заходя с флангов.

– Батареи, готовность! Первоочередная цель – «Коричневый».

Т’Тамаран развернул крейсер, стараясь, чтобы он был повернут к противнику той стороной, где повреждения минимальны и орудия сохранились в целости.

– Турболазеры, залп! И далее стреляем по готовности, до окончательного поражения цели.

«Ийон Тихий» начал стрелять. Стрелки недоумевали, почему команды звучат по-хантски, но все было правильно, и команды, и маневры. Крейсер крутился, сбрасывая прицел двум второстепенным целям, затем замирал, и стрелки лупили по огрызающемуся огнем гъдеанину.

В рубку вбежал Шварц в расстегнутой рубашке, кинул взгляд на экраны, на Фархада, переключающего топливные баки, на т’Тамарана, сосредоточенно вцепившегося в рычаги. Кивнул, взял леденец, сел в кресло.

У Эста Карита была одна надежда: насесть с трех сторон на подраненный крейсер, продавить дефлекторы, пользуясь тем, что он частично утратил мощность, маневренность и защиту. С начала боя надежда постепенно умирала. Может, в пассивной защите подонок и потерял, но он вертелся на пяти ускорителях, как змея на сковороде, не давая навести прицелы на незащищенные борта, подставляя сектора, ощетинившиеся пушками и исправными дефлекторами. И пусть мощность не дотягивала до номинальной, но, проклятье, ее вполне хватало, чтобы вести почти непрерывный огонь.

И какого такого дерьма сортирного я связался с этим дерьмовым кораблем, подумал он с запоздалым раскаянием. Ведь с самого начала было ясно, что с ним что-то не так!

Это была последняя его мысль.

Залп пробил защиту «Коричневого». Пилоты замешкались, не успели отстыковать взрывающийся боковой модуль, и детонация пошла дальше, сотрясая весь эсминец в предсмертных конвульсиях. «Ийон Тихий», издевательски покачавшись, скользнул навстречу новым целям. По чужим дефлекторам забили турболазеры и ионные пушки.

– Не увлекайся, Червяк, – посоветовал Шварц. – Предложи им сдаться.

Лучше бы промолчал, пусть бы мересанец резвился в счастливом неведении. С другой стороны, как знать заранее? Такой ход казался естественным.

– Связь, – потребовал т’Тамаран, и отдел связи выполнил.

На экране возникли изображения двух мересанцев. Т’Тамаран открыл рот и подавился. Они тоже безошибочно узнали своего.

– Ты что творишь, урод? – заорал один из капитанов по-мересански. – Что ты делаешь, электрическая сила?