Конец главы

Динни догадалась, что ее родители предпочтут порадоваться в одиночестве, и проскользнула наверх, в комнату Клер. Самый жизнерадостный член семьи спал, высунув из-под простыни рукав пижамы и подложив ладонь под щеку. Динни ласково взглянула на темную стриженую головку и снова вышла. Страшись тревожить сон младой красы! Динни стояла у открытого окна своей спальни, всматриваясь в ночь - прямо перед ней почти оголенные вязы, а дальше залитые луной поля, за ними лес. Она стояла и силилась не верить в бога. Низко и недостойно верить в него больше теперь, когда дела идут хорошо, нежели раньше, когда они грозили завершиться трагедией. Это так же низко и недостойно, как молиться ему, если вам от него что-то нужно, и не молиться, если надобность в нем отпала. В конце концов бог только вечный и непостижимый разум, а не любящий и понятный вам отец. Чем меньше думать обо всем этом, тем лучше. Буря кончилась, корабль пришел в порт. Она дома, и этого довольно! Динни качнуло, и она поняла, что засыпает стоя. Кровать была незастелена, но девушка вытащила старый теплый халат и, сбросив туфли, платье и пояс с подвязками, накинула его. Потом нырнула под одеяло и через две минуты уже спала, по-прежнему улыбаясь...

В телеграмме Хьюберта, прибывшей во время завтрака, сообщалось, что они с Джин приедут к обеду.

- Молодой помещик возвращается. Везет молодую жену, - пробурчала Динни. - Слава богу, к обеду уже станет темно, и мы сможем заклать тучного тельца без шума. А тучный телец найдется, папа?

- У меня осталось от твоего прадеда две бутылки шамбертена тысяча восемьсот шестьдесят пятого года. Подадим их и старый бренди.

- Хьюберт больше всего любит блинчики и вальдшнепов. Нельзя ли настрелять их, мама? А как насчет отечественных устриц? Он их обожает.

- Постараюсь достать, Динни.

- И грибов, - добавила Клер.

- Боюсь, что тебе придется объехать всю округу, мама.

Леди Черрел улыбнулась. Сегодня она казалась совсем молодой.

- Погодка охотничья, - заметил сэр Конуэй. - Что скажешь, Клер? Встречаемся в Уивел-кросс, в одиннадцать.

- Отлично!

Проводив отца с Клер и возвращаясь из конюшни, Динни остановилась, чтобы приласкать собак. Избавление от бесконечного ожидания и мысль о том, что беспокоиться больше не о чем, были настолько упоительны, что девушку не возмущало даже такое странное обстоятельство, как сходство теперешнего положения Хьюберта с тем, которое причиняло ей так много горя два месяца назад. Положение его не улучшилось, а еще более осложнилось в связи с женитьбой. И все-таки Динни была полна веселья, как уличный мальчишка разносчик. Эйнштейн прав: все относительно.

Напевая "Браконьера из Линкольншира", девушка шла к саду, как вдруг треск мотоцикла заставил ее обернуться. Какой-то человек в костюме мотоциклиста помахал ей рукою, вогнал машину в куст рододендронов и направился к ней, откидывая капюшон.

"Это Ален!" Динни мгновенно почувствовала себя девицей, которой сейчас сделают предложение. Сегодня, - она понимала это, - ему уже ничто не помешает: он даже не совершил опасного героического подвига, который придал бы такому предложению слишком явный характер просьбы о награде.

"Но, может быть, он все еще небрит и это остановит его!" - подумала Динни. Увы! Подбородок отличался от остального лица лишь несколько менее смуглой кожей.

Он подошел и протянул обе руки, Динни подала ему свои. Так, взявшись за руки, они стояли и смотрели друг на друга.

- Ну, рассказывайте, - потребовала наконец Динни. - Вы чуть не довели нас всех до помешательства, молодой человек.

- Присядем где-нибудь, Динни.

- С удовольствием. Осторожнее, - Скарамуш вертится под ногами, а они у вас внушительные.

- Не очень, Динни, вы выглядите...

- ...измученной, что не слишком лестно, - перебила его Динни. - Я уже знаю о профессоре, специальном ящике для боливийских костей и предполагавшейся замене их Хьюбертом на корабле.

- Откуда?

- Мы же не кретины, Ален. В чем состоял ваш второй план - с бородой и прочим? Хорошо бы сесть вот тут, на камень, но сперва надо что-то подложить.

- Могу предложить вам свое колено.

- Благодарю, достаточно вашего комбинезона. Кладите его. Итак?

- Что ж, извольте, - сказал Ален, недовольно поглядывая на свой ботинок. - Мы не приняли определенного решения: все зависело от того, как отправят Хьюберта. Пришлось предусмотреть несколько возможностей. Если бы корабль зашел по дороге в испанский или португальский порт, мы прибегли бы к фокусу с ящиком. Халлорсен поехал бы пароходом, а Джин и я встретили бы его в гавани с самолетом и настоящими костями. Вызволив Хьюберта, Джин села бы в машину, - она прирожденный пилот, - и улетела в Турцию.

- О последнем мы догадались, - вставила Динни.

- Как?

- Неважно. А другие варианты?