Конец «Гончих псов»

Карл, пытаясь помешать атаке этого русского истребителя, успел всадить очередь лишь в самолет его напарника.

Русский «дьявол» был вездесущ и, казалось, заговорен от пуль и снарядов. То, что он творил в воздухе, было какой-то цирковой акробатикой под голубым куполом небосвода. Если бы не приметный красный кок винта и множество звезд на фюзеляже, можно было подумать, что таких «яков» здесь несколько.

Преследуя русского аса, Карл увидел, что, зайдя в атаку на самолет напарника Хенске, многозвездный не стал стрелять. Видимо, патронные ящики его были пусты.

— Ганс! — крикнул Карл. — «Красноносый» без снарядов, давай-ка возьмем его живьем. Это, видно, не простая птичка.

— Есть! — откликнулся тот, резко убирая газ.

Як-1, проскочив вперед, оказался зажатым между самолетами Хенске и его напарника. Через минуту к ним подоспел Руди Шмидт со своим ведомым. Теперь они плотно сблокировали Як-1 с двадцатью звездами, нарисованными за кабиной. И тот мог лететь только туда, куда ему указывали «мессершмитты». Словно пастухи, они гнали его, подстегивая бичами пулеметных трасс.

— Заводим на посадку! — передал Ганс. Это были его последние слова. Як-1 резким маневром ринулся на самолет Хенске. Столкнувшиеся машины повалились вниз. Из обломков двух разрушившихся самолетов вывалился только один парашютист. По квадратной форме купола русского парашюта можно было понять, что это опускается уцелевший счастливчик, сбивший в одном бою четыре самолета.

«Бедный Ганс! — подумал Карл. — Что я напишу сегодня твоей матери?»

Он пытался спикировать на купол и погасить его очередью, но около парашютиста, замкнув круг, стала четверка «яков». Казалось, каждый русский летчик готов был загородить парашютиста своим самолетом…

После пятнадцати минут воздушного боя горючего оставалось в обрез, и Карл подал сигнал на выход из боя и сбор авиагруппы.

На разборе воздушного боя, который Келленберг наблюдал в деталях, досталось всем. Правда, соблюдая субординацию, командиров отрядов он облаял отдельно от остальных летчиков.

— Цель, господа, вами не достигнута! Танки понесли потери от штурмовиков, а счет — при таком численном превосходстве наших истребителей! — оказался 8:5 в пользу русских. Причем четыре самолета люфтваффе сбил один русский ас.

Келленберг замолчал на несколько секунд и сказал уже другим тоном:

— Если бы кто из вас сумел сделать подобное, я бы сразу бросил все дела и сел писать представление на Рыцарский крест.

Немного времени спустя «гончие псы» узнали имя летчика, летавшего на многозвездном «яке». Русская листовка призывала всех защитников Сталинграда сражаться с противником так, как сражается Герой Советского Союза старший лейтенант Михаил Баранов.

2

В конце июля 1942 года пламя Сталинградской битвы запылало в полную силу. Обе противоборствующие стороны вводили в сражение все новые и новые резервы.

Понимая всю сложность и опасность обстановки, сложившейся на Сталинградском направлении, советское Верховное Командование направляло сюда все, что можно было взять из резерва или с других фронтов, где сохранялось оперативное затишье. Господство немецко-фашистской авиации снижало стойкость наземных войск в обороне, затрудняло маневр, а также подвоз к линии фронта подкреплений, боевой техники, боеприпасов.

Тактика врага была проста и шаблонна. На направлении, где планировался прорыв советской обороны, по узкому участку фронта в течение нескольких часов наносили массированный удар десятки германских пикировщиков, которые буквально перепахивали землю, подавляя все живое. А затем сюда нацеливали удар немецкие танки и мотопехота.

Этот шаблон — массированное применение авиации и танков на направлении главного удара — долго оправдывал себя, до самого Сталинграда, ибо советское командование пока не могло противопоставить ни мощных истребительных заслонов в воздухе, ни крепких танковых кулаков на земле. Наскоро сформированные советские 1-я и 4-я танковые армии, не успев укомплектоваться до штата, были введены в бой против немецких танков и мотопехоты, прорвавшихся к Дону.

В августе с Калининского фронта и из состава ПВО Москвы под Сталинград было переброшено немало авиачастей, в том числе авиаполк майора Лобанова.

Четыре месяца, которые Андрей Рогачев и его летчики, базируясь в Подмосковье, прикрывали столицу от налетов вражеской авиации, сыграли большую роль в отработке боевой сколоченности звеньев и эскадрилий. Условия, когда противник не проявлял большой активности, создавали идеальные возможности для учебы и «натаскивания» необстрелянной молодежи.