Конец иностранной военной интервенции и гражданской войны в СССР. Ликвидация последних очагов контрреволюции

Беря под свой контроль средние и мелкие предприятия, большая часть которых к этому времени давно уже бездействовала из-за отсутствия топлива и сырья, правительство наглухо закрывало каналы для спекуляции оборудованием, остатками сырья и т. п. Тем самым был нанесен сильнейший удар по врагам рабочих и крестьян, пытавшимся посредством спекулятивных махинаций сорвать экономические усилия Республики и дезорганизовать тыл Красной Армии. Из всех национализированных предприятий правительство выделило группу фабрик и заводов, которые были поставлены в лучшие, по сравнению с остальными, условия. Это были главным образом предприятия, продукция которых была необходима фронту.

«Неслыханно тяжелое положение Советской республики в первые годы ее существования, крайнее разорение и величайшая военная опасность сделали неизбежным, — отмечено в резолюции IX конференции РКП(б), — выделение «ударных» (и потому фактически привилегированных) ведомств и групп работников. Это было неизбежно, ибо нельзя было спасти разоренной страны без сосредоточения сил и средств на таких ведомствах и на таких группах работников, без которых объединенные империалисты всего мира наверное задавили бы пас и не допустили бы даже приступить нашей Советской республике к хозяйственному строительству»[538].

Принцип выделения и преимущественного обеспечения всем необходимым «ударных» предприятий, введенный в 1919 году, сохранялся на протяжении всего 1920 года.

Рабочие «ударных» предприятий в первую очередь снабжались продовольствием, положение с которым хотя и улучшилось в 1920 году, но оставалось еще очень тяжелым. По мере углубления разрухи и падения стоимости рубля неуклонно росла роль государственных органов в обеспечении рабочих продуктами питания.

«Продовольственный кризис в крупных рабочих центрах и невозможность смягчения его путем увеличения заработной платы диктуют необходимость перехода к полному снабжению населения продовольствием из государственных запасов», — так определил летом 1920 года задачи государства в этой области Центральный Комитет РКП(б)[539]. Установка Центрального Комитета последовательно проводилась в жизнь. Контингент рабочих и служащих, обеспеченных так называемым «бронированным», то есть гарантированным при всех условиях продовольственным пайком, быстро увеличивался. В январе 1920 года такой паек получали 750367 человек. В октябре — ноябре число лиц, которым выдавался бронированный паек, увеличилось вдвое, а в декабре — почти в четыре раза по сравнению с январем 1920 года. Из 1 430 311 человек, получавших бронированный паек в ноябре, абсолютное большинство (87 процентов) составляли рабочие и служащие промышленных предприятий.

Благодаря неустанной заботе партии и правительства поступление эшелонов с хлебом в крупные промышленные центры в 1920 году было более регулярным, чем в 1919 году. Так, при суточной норме в 32 вагона с зерном в Москву поступало в среднем в сутки: в июне — 58 вагонов, в июле — 50, в августе — 29 и в сентябре — 43 вагона. За этот период лишь в августе были некоторые перебои с хлебом. Ценой огромных усилий государству удалось добиться некоторого увеличения продовольственного пайка рабочих (с 2884 калорий в декабре 1919 года до 3063 в мае 1920 года в Москве и соответственно с 2576 до 2902 калорий в других городах потребляющей полосы). Однако всего этого было мало. Даже у тех рабочих, которые получали продовольствие по высшей норме, паек оставался крайне небольшим. Так, в Москве рабочие, занятые на самой тяжелой физической работе, получали по карточкам в месяц 17 фунтов хлеба с примесями, 1/2 фунта мяса или рыбы, 3/4 фунта сахара, менее одного фунта соли и одну коробку спичек. Голод и разруха в обстановке продолжавшейся уже шестой год войны давали чувствовать себя все более сильно.