Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

Всероссийский союз писателей, с его многообразием творческих индивидуальностей и независимой позицией, на протяжении всего десятилетия был основным препятствием на пути создания утилитарной «советской» литературы и ее перехода в ведение государства. Против этой организации, единственной из всех существовавших, была направлена разгромная кампания 1929 года («дело Пильняка и Замятина»)[898], в результате которой под видом реорганизации была коренным образом изменена его первоначальная программа и принята новая общественно-политическая платформа, обозначившая переход к «союзничеству». Вывод переводчиков из Союза писателей приурочили к реформированию Союза, и в сентябре 1929 года московская секция перешла в ведение ФОСП[899]. Ленинградскому отделу предстояло осуществить эту акцию в ходе перерегистрации, «чистки» членов Союза, что означало потерю трети состава. На 1 июля 1929 года в Союзе числилось 358 человек, в секции переводчиков — около 120.

В течение нескольких месяцев ленинградские переводчики пытались сохранить секцию в родственной им организации. Резолюция секции с протестом против выделения из Союза (Приложение IX) обсуждалась на общем собрании писателей 13 октября 1929 года наряду с такими важными вопросами, как реорганизация и «дело Замятина». Поясняя позицию правления, М. Э. Козаков доказывал делегации коммунистов-рапповцев (Л. Л. Авербах, Ю. Н. Либединский, А. А. Фадеев), что «в Ленинграде переводчики теснее связаны с С<оюзом> п<исателей>, чем в Москве»[900]. Вопреки указаниям сверху, ленинградские писатели сочли «выделение переводчиков-литераторов из Союза писателей нецелесообразным»[901]; комиссия Союза по перерегистрации получила наказ сохранить секцию в Союзе.

Почти до конца года ситуация утрясалась между правлениями московского и ленинградского отделов Союза. В Москве настойчиво требовали убедить переводчиков, что «образование особой секции <…> дает им право вхождения в профсоюз» и «выход из членов Союза дает им ряд прав, которых, находясь в Союзе, они не имеют»[902]. В виде исключения предлагалось сохранить в Союзе высококвалифицированных переводчиков. Ленинградское правление оставило вопрос открытым «до тех пор, пока подобное выделение не будет твердо гарантировать за ними <переводчиками. — Т. К.> сохранения всех профессиональных прав»[903].

В сентябре — ноябре перерегистрация ленинградских переводчиков проводилась на общих основаниях, по единому списку членов Союза. «Ввиду неактивности» были исключены переводчики В. А. Бонди, З. И. Быкова, А. И. Гессен, И. В. Вольфсон, Б. Н. Дубровская, вскоре восстановленные (кроме А. И. Гессена). В привычном режиме продолжалась и работа секции. Было избрано новое бюро: Ганзен (председатель), Выгодский (товарищ председателя), Брошниовская (секретарь), Горлин, Губер, Лозинский, Руссатье; выработан перспективный план. Лишь в конце ноября 1929 года, когда в ЛО ФОСП уже была создана квалификационная комиссия для приема в секцию переводчиков ФОСП (Выгодский, Ганзен, Губер, В. П. Друзин), правление Союза писателей решилось на отдельную перерегистрацию переводчиков, но их окончательное выделение из Союза вновь отложило «до рассмотрения <…> на заседании объединенного президиума»[904].

В начале декабря квалификационная комиссия секции (Выгодский, Ганзен, Горлин, Губер, Лозинский, Смирнов) перерегистрировала 109 человек. 8 членов секции (Ю. Л. Балинская, М. Л. Биншток, Ю. П. Громаковская, О. М. Рундальцева, В. П. Суворова, М. А. Темирова-Щербакова, Л. П. Турба, И. С. Шапиро) были исключены «ввиду того, что их переводческая деятельность давно уже утратила профессиональный характер»[905]. В ходе третьей перерегистрации, уже комиссией Союза, была выделена группа высококвалифицированных переводчиков, образовавших секцию иностранной литературы Союза писателей (Приложение X); остальные с 1 февраля 1930 года переведены в ассоциацию при ФОСП (Приложение XI). Часть переводчиков, выделенных в ФОСП (Т. П. Левицкая-Ден, O. K. Буланова-Трубникова, Г. И. Гордон, Е. М. Шаврова-Юст и др.), опротестовала решение комиссии и перешла в другие секции Союза писателей.

С переходом в ведение ФОСП завершилась история секции как самостоятельной творческой институции.

2

Новая структура мыслилась ленинградскими переводчиками как ассоциация, но в Москве уже была создана секция, и пришлось оставить прежний статус. В архиве Ганзен сохранились черновики устава ассоциации переводчиков-литераторов при ЛО ФОСП, переработанного затем в положение о секции (Приложение XII), основу которого составили задачи идеологического характера. Переводчики, как и все литераторы, должны были включиться «в дело культурной революции в СССР», участвовать в просвещении рабоче-крестьянских слоев, основы будущей советской интеллигенции, их ознакомлении, «в правильном освещении», с революционным движением в других странах и с достижениями мировой культуры. Вступающим в секцию предъявлялись в первую очередь общественно-политические требования, затем — профессиональные (Приложение XIV).