Конец мегафауны: Увлекательная жизнь и загадочная гибель мамонтов, саблезубых тигров и гигантских ленивцев

В связи со всем этим возникает вопрос, могли ли первые мигранты в Северную Америку, представляющие собой, вероятно, небольшие мобильные родственные группы, вызвать вымирание десятков видов на всей территории в сотни тысяч квадратных километров, действуя как обычные охотники-собиратели. Чтобы достичь подобного уровня, эти первопоселенцы должны были организовать почти постоянные охотничьи отряды и действовать такими группами на протяжении довольно долгого периода. Это полностью противоречит этнографическим представлениям о том, что родовые общины собираются в группы большего размера для одной цели, ограниченной по времени, такой как, например, ежегодная охота, но затем распадаются, когда задача выполнена{126}. Как правило, сотрудничество между людьми ради конкретной цели заканчивается по ее достижению. Кроме того, поскольку для общинной формы социальной организации характерно неустойчивое, переходящее лидерство, возникает вопрос, каким образом постоянные охотничьи отряды смогли бы поддерживать необходимый уровень целеустремленности и дисциплины? Что делали (если делали) с грудами мяса и фрагментов туш в обществе, которое обычно не производило излишков? Если это подпитывало рост человеческого населения в конце плейстоцена, как предполагал Мартин, то почему это не привело к более высокому уровню экономической организации быстрее, чем можно судить по археологическим находкам? Или же добычу бросали, потому что тяга к безудержному истреблению заложена в генах у нас как хищников и не предполагает рационального экономического поведения? Этот вопрос наводит на размышления и даже вызывает тревогу, заставляя нас рассмотреть другую, более неприглядную разновидность избыточного потребления.

Излишнее истребление, или синдром «хорька в курятнике»

Истребление добычи сверх того, что необходимо для удовлетворения непосредственной потребности в пище, распространено среди хищников разных трофических уровней от зоопланктона и до крупных млекопитающих{127}. Концепция излишнего истребления, или синдром «хорька в курятнике», изначально была предложена в 1972 г. зоологом Хансом Крууком в его знаменитом исследовании пятнистых гиен и обыкновенных лисиц. Круук писал:

‹…› насыщение хищников не подавляет стремление к дальнейшей поимке и убийству жертв, но, возможно, тормозит поисковое и охотничье поведение [курсив Круука]. Таким образом, хищники остаются способны ловить «легкую добычу», но при этом насыщение обычно ограничивает количество убитых ими жертв ‹…› У многих, если не у всех хищников есть поведенческие механизмы, позволяющие использовать добычу позже или позволить ее съесть другим членам той же социальной группы или детенышам{128}.

После первой работы Круука было проведено много дополнительных исследований излишнего истребления, его идеи получили подтверждение и развитие. Например, в исследовании поведения собак динго и лисиц – хищников, которых завезли в Австралию, – отмечается, что «излишнее истребление, по-видимому, свидетельствует об отсутствии надежной защиты у жертвы при встрече с новым эффективным хищником, с которым они не сталкивались в процессе эволюции»{129}. Динго завезли на континент 5000–6000 лет назад, а лисиц только полтора столетия назад. Оба этих вида нанесли значительный урон дикой природе Австралии. В наблюдаемых случаях излишнего истребления динго обычно сосредоточивались на молодняке, возможно, потому, что детеныши по природе более доверчивые, из-за чего их легко схватить (глава 10). Лисицы оказались менее разборчивыми и убивали всех жертв подходящего размера.

Кроме того, Круук считал, что возможный эволюционный смысл такого поведения хищников – обеспечение пищей их родственников, то есть это социальное поведение, помогающее сохранению своих генов. Если мы допускаем, что древние люди действовали, как и другие хищники, убивая больше добычи, чем необходимо в данный момент, то разумное обоснование перепромысла может заключаться, по крайней мере теоретически, в сохранении излишков для себя и своих родственников на будущее. Но можно ли считать перепромысел усовершенствованной версией излишнего истребления? Сложность человеческого поведения не позволяет дать однозначный ответ. Мартин кратко рассмотрел излишнее истребление в работе, написанной вместе с Дэвидом Стедманом из Университета штата Флорида, однако их выводы были плохо применимы для объяснения вымираний четвертичного периода, кроме, возможно, событий на отдельных островах, которые мы сейчас и рассмотрим.