Конец партии: Воспламенение (СИ)

- Надеюсь, мы еще увидимся, - проговорил мужчина, удаляясь в темноту - так же стремительно, как и пришел оттуда. Максим хотел метнуться следом, но путь ему преградила невидимая стена.

- Стойте! - крикнул он, не будучи, впрочем, уверенным, что его услышат. - Скажите только одно! Как ее зовут?

Огонек, покачнувшись в последний раз, погас, и Максим снова остался во тьме, но, прежде чем он глубоко вдохнул, выныривая из нее в сырой и промерзлый подвал дома, где прятался последние несколько часов, она успела принести ему шелестящий ответ:

- Саломея.

 

========== Часть 4. Bisogna morire. Глава 25. Моя судьба ==========

 

Устав бродить и поняв, что прохожу по одной и той же улице уже в пятый раз, я остановилась, встряхнулась, заставляя пелену ошалелого оцепенения слететь с меня, и огляделась по сторонам. Уже сгущался вечер, в окнах загорались слабые, какие-то опасливые огоньки, зажигали редкие фонари, а праздношатающиеся зеваки убирались в подворотни, двери подъездов и редкие попадавшиеся мне питейные заведения. Вдобавок ко всему становилось холодно, и я поежилась, неожиданно поняв, что, если не найду себе пристанище, то за ночь на улице могу и замерзнуть. Надо было срочно найти, где согреться и поспать, и поэтому я, особо не разбираясь, шмыгнула в первую увиденную дверь, над которой поскрипывала наполовину выцветшая гостиничная вывеска.

Мне открылся небольшой полутемный зал, уставленный столами и тяжелыми, будто высеченными из цельного куска дерева, скамьями. Посетителей было немного, поэтому уши у меня не заложило от шума и грохота, зато и мое появление, как я ни старалась, не осталось незамеченным: приближаясь к стойке, я ощущала, как меня почти что ощупывают сразу несколько взглядов.

- Чего желает гражданка? - меланхолично осведомился хозяин, занятый протиранием кружек. - Стакан вина или, может, комнату?

- И то, и другое, - ответила я, стараясь не оборачиваться и делать вид, что мне вообще все равно, кто сверлит взглядом мою спину. - А еще что-нибудь поесть.

- С ужином будет туго, гражданка, - вздохнул мужчина, шумно выдохнул на ободок кружки и принялся натирать ее с утроенной энергией. - Но я, может, что-нибудь придумаю.

Я на ощупь вытащила из кармана ассигнат, порадовавшись про себя, что, мучаясь на пару с Клодом над теоремой Пифагора, не тратила большую часть полученных денег - было просто-напросто некуда, безделушек, которые могли бы привлечь меня, в этом веке почти не делали, одежды и обуви у меня было достаточно, ела я почти всегда дома, и единственные расходы, которые мог понести мой бюджет - пьянки с Антуаном, но они, в связи с постоянными отъездами последнего, последнее время почти прекратились, и ливры копились у меня в ящике туалетного столика, не находя применения. А теперь оказалось, что это было ни чем иным, как знаком судьбы, позаботившейся о том, чтобы я, сбежав из ставшего ненавистным дома, не умерла с голоду.

Увидев у меня в руках деньги, хозяин немного оживился, оставил свою несчастную кружку, и ассигнат тут же, не успел я оглянуться, исчез во внутреннем кармане его полурасстегнутого жилета.

- Присаживайтесь, гражданка, - пригласил мужчина, махнув на ближайший к стойке пустой стол, - ужин я вам сейчас сооружу.

- Спасибо, - вздохнула я и опустилась на указанное место. По счастью, большинство из тех, кто внимательно рассматривал меня, потеряло ко мне интерес, а на оставшуюся похабно ухмыляющуюся парочку можно было не обращать внимания. Поэтому я подперла ладонью подбородок и демонстративно глядела в потолок, давая понять, что ничто не заботит меня, и они мало-помалу отвернулись, разве что изредка бросая на меня косые взгляды. Я с облегчением вздохнула, и тут мне принесли вино и тарелку, наполненную чем-то малоаппетитным, похожим на мутную с комочками жижу.

- Бобовая каша, - сказал мужчина в ответ на мой немой вопрос. - Там есть куриная кость и немного мяса, гражданка, не беспокойтесь.

- Вы меня обнадежили, - мрачно буркнула я, переворачивая над тарелкой ложку и уныло наблюдая, как кусок каши сочно шлепается на массу в тарелке. Оставалось лишь надеяться, что хозяин меня не обманул, ибо различить в этом желе хоть что-нибудь, не говоря уж о мясе, не представлялось возможным. С тоской вспомнив скромные, но всегда такие аппетитные ужины у Дюпле, я приложилась к вину. То оказалось довольно приличным - по крайней мере, не тем мерзким уксусом, которым когда-то потчевала меня Шарлотта. Радуясь, что хоть что-то оказалось удобоваримым, я уселась поудобнее, не выпуская стакана из рук, и приготовилась привести так несколько часов, теша себя надеждой, что ни у кого не хватит наглости нарушить мое уединение и помешать мне приводить в порядок расстроенные мысли и нервы. Но, похоже, мой лимит удачи на сегодня был исчерпан: не прошло и десяти минут, как стул рядом со мной тихонько скрипнул, отодвигаясь.