Конец партии: Воспламенение (СИ)

Младшая Дюпле недоверчиво фыркнула, но неизвестную вещь возвращать не стала и ушла, оставив калитку открытой. Девица вежливо ждала снаружи, прислонившись к стене, оглядывалась по сторонам с тем интересом, который обычно сопровождает тех, кто впервые попал в большой город. Хотя по ней сложно было сказать, что она родом из глухой провинции - судя по манере вести себя, девица могла бы напомнить кого-нибудь из беглых аристократов, тех, кто не привык испытывать перед кем-то трепет. Даже когда вернувшаяся Виктуар не без удивления сказала, что посетительница может войти, та осталась совершенно спокойной, не показала и следа тревоги.

- Кто это? - спросила Элеонора у сестры громким шепотом, завидев незваную гостью. Виктуар пожала плечами:

- Понятия не имею. Спроси у Максима, он ее знает.

- Спрошу, - пообещала Элеонора, провожая посетительницу колким ревнивым взглядом. Та, не обращая ни на кого внимания, неторопливо поднялась по лестнице и без всякого затруднения нашла нужную ей дверь. Робеспьер отозвался на стук тут же:

- Заходите.

Он сидел за столом, так и не переодевшийся с праздника, и до визита посетительницы был, очевидно, занят тем, что пытался что-то писать. Но лист, лежащий перед ним, был испещрен буквами едва ли наполовину, большая часть слов была криво перечеркнута, а чернила успели уже высохнуть. Что бы ни было написано на бумаге, работа хозяина кабинета этим вечером явно не задавалась.

- Спасибо, что решили меня принять в такое неурочное время, - вежливо проговорила девица, приближаясь к столу. - Я могу присесть?

- Конечно, - кивнул Робеспьер, и посетительница опустилась на стул. Несколько секунд они не говорили друг другу ничего, напряженно вглядываясь друг в друга. Каждый ждал от своего собеседника, что тот заговорит первым, и этот замкнутый круг прервала девушка:

- Меня зовут Анжела.

- Приятно познакомиться, - ответил Робеспьер настороженно. - Думаю, мне не надо представляться.

- Не надо, - подтвердила девица, - я и так знаю, как вас зовут.

- Хорошо, - кивнул он и подвинул к ней округлый сверток - ткань была чуть раздвинута в стороны, и из-под нее поблескивало что-то стеклянное. - Откуда у вас это?

Девушка по имени Анжела сухо усмехнулась.

- Вам, я вижу, знакома эта вещь.

- Я видел ее всего несколько раз, - ответил Робеспьер, - но на память не жалуюсь. Она принадлежала Камилю Демулену.

- Память вас не подводит, - кивнула девушка. - Что вы можете сказать об этой вещичке?

Робеспьер выглядел озадаченным. Протянув руку, он извлек загадочный предмет на свет, и стало видно, что это обычный сувенирный медальон с революционной символикой, из тех, которые в изобилии продавались у торгашей в арках Пале-Эгалите. Триколор, треугольник с девизом, освещающее его солнце свободы - композиция, изображенная на картине, не была чем-то из ряда вон выходящим, но посетительница, видимо, так не считала. Напрягая слабые глаза, Робеспьер вгляделся в изображение, повернул его чуть боком к свету и вздрогнул.

- Здесь ошибка, - сказал он. - Там, где должно быть “братство”, написано “вечность”…

- А вы и не замечали, - произнесла девица с удовлетворением. - Но вы себя не вините, люди часто не замечают того, что лежит на самой поверхности.

- И вы хотели поведать мне только об этом? - осведомился Робеспьер, откладывая медальон в сторону. Он начинал нервничать - то и дело тянул руку к перу, чтобы покрутить его в руках, но неизменно себя одергивал. Девица же по-прежнему не подавала признаков волнения:

- Вообще-то, нет. Я хотела сделать вам одно предложение.

- Какое?

Анжела выдержала почти театральную паузу, и Робеспьер раздраженно нахмурился. Судя по всему, он предчувствовал, что добром для него эта беседа не кончится.

- Вы человек образованный, - начала девица, буравя своего собеседника проницательным взглядом, - вам, конечно, известно о братстве вольных каменщиков.

Судя по выражению лица Робеспьера, он ожидал от ее слов чего-то более захватывающего.

- Фримасоны. Конечно, я слышал про них.

- Это сильно облегчает наш разговор, - заметила девушка. - Тогда позвольте быть откровенной с вами.

- Это облегчает наш разговор еще сильнее.

Анжела сладко улыбнулась и с хрустом размяла пальцы.

- Братство существует уже много лет, и последнее время приблизилось к тому, чтобы достичь цели, к которой стремилось не один век.

- Не один век? - приподняв брови, уточнил Робеспьер. - Я думал, вольные каменщики приобрели такую известность лишь в прошлом столетии.

Анжела только покачала головой.

- Вам многое неизвестно, но я не могу сейчас об этом говорить. Ближе к делу. Наша цель близка как никогда.

- “Наша”? - одно это слово сказало Робеспьеру многое, если судить по выражению его лица. - И что же это за цель?

Следующее слово Анжелы заставило его отчетливо вздрогнуть.

- Вечность. В чистом, первозданном виде. Источник бессмертия, который когда-то давно был похищен и хранится на острове Мальта.