Конец партии: Воспламенение (СИ)

- Барбару? - переспросила я, пытаясь вспомнить, где уже слышала эту фамилию. - Кто это?

Вместо ответа он протянул мне несколько сложенных вдвое листов: судя по всему, они у него были заготовлены с самого утра. Я тут же развернула их, но Марат меня остановил:

- Потом почитаешь. Это не я писал, если что, так что проблем не будет. Здесь все, что мне о нем известно. Но этого, как ты понимаешь, недостаточно.

На лицо так и просилась многозначительная улыбка, но я сумела сохранить внимательно-задумчивый вид. Как ни крути, а законы прессы со временем не поменялись, и сейчас я в кои-то веки ощутила себя, как рыба в воде. Не в первый и, как мне хотелось думать, не в последний раз я получала подобное задание от редакции: найти, раскопать, выведать, а потом вытащить обнаруженное на всеобщее обозрение. Любуйся, народ, на своих представителей!..

- Сделаю, - пообещала я, убирая полученные бумаги в карман.

- Замечательно, - удовлетворенно протянул Марат и потянулся за вторым пирожком. - Заодно проверю тебя. Срок - неделя. Просто прилипни к Барбару, как будто тебя приклеили смолой.

 

========== Глава 11. Проклятые федералисты ==========

 

В книжной лавке я купила небольшой блокнот, написала на обложке “Moleskine” и, ощущая себя почти дома, со всем возможным рвением начала его заполнять. Совсем скоро я почувствовала себя депутатом - почти каждый мой день начинался с утреннего заседания, где я сидела на привычном месте на галерке и наблюдала, не отводя глаз, за намеченной жертвой. Жертва, к слову сказать, оказалась исключительно хороша собой и по части собираемых при своем появлении на трибуне женских вздохов могла составить достойную конкуренцию Антуану. Один раз я даже видела, как сцепились между собой фанатки Барбару и Сен-Жюста: обошлось без кровопролития, но ругань стояла такая, что впору было уши затыкать. Я на всякий случай старалась не приближаться ни к тем, ни к другим - мало ли, примут за представительницу враждебного лагеря, и тогда мне точно не сносить головы, причем в зверском убийстве примут участие сразу все…

В остальном все протекало как по маслу, меня волновало одно - неделя подходила к концу, а ничего мало-мальски примечательного нарыть мне так и не удалось. То есть, с одной стороны, я стала обладательницей многих сведений, за которые любой нормальный редактор расцеловал бы меня в обе щеки, но на Марата они не произвели никакого впечатления.

- Значит так, - с гордым видом докладывала я уже на третий день, - по вторникам Барбару имеет обыкновение напиваться в компании своих друзей… дело один раз кончилось погромом, хозяин кафе может подтвердить…

- Это я знаю, - отмахнулся Марат. - Дальше?

Немного обескураженная, но решившая не терять присутствия духа, я решила приступить сразу к горячему:

- Отдыхая от своих трудов, он часто навещает публичный дом…

- Тоже не новость. Еще?

- …и, если верить хозяйке, пользуется услугами не только девушек, - я посмотрела на Марата многозначительно, - но и молодых мужчин.

Довольная собой, я раскинулась на стуле и закинула ногу на ногу. Для пущего эффекта не хватало только закурить, но я так и не нашла, чем в этом мире можно заменить сигареты, поэтому усмирять никотиновый голод приходилось чудовищным напряжением силы воли. Зато сейчас я забыла даже об этом зудящем под ложечкой чувстве: я была дествительно окрылена осознанием того, что за каких-то два с половиной дня узнала о Барбару все, чтобы уничтожить его репутацию на корню. Все-таки революционная Франция - страна непуганых идиотов, кажется, они даже не думают о том, чтобы хоть как-то скрываться…

- Это тоже никого не удивит, - вдруг сказал Марат, и я ощутила, что сдуваюсь, как воздушный шарик. Уверенность разом слетела с меня, и голос мой прозвучал беспомощно и даже жалко:

- Не удивит?

- Ни единого раза, - вздохнул он. - Это не то. Ищи дальше.

- Да… да вы… - я поверить не могла, что результат моих трудов так просто и небрежно отправили в мусорный бак. - У вас тут вообще возможно скомпрометировать политика? Или как?

Марат посмотрел на меня, как на дурочку. Но я достаточно успела привыкнуть к этому его взгляду, чтобы не обратить на него внимания.

- Если бы эти подробности касались кого-нибудь вроде… ну, я не знаю… того же Сен-Жюста, например, он же у нас неколебимый архангел смерти?.. тогда да, это был бы интересный звонок. А Барбару… он, в отличие от многих, своих слабостей особенно и не скрывает. Поэтому они никого и не шокируют.

- Охренеть, - выдала я. - То есть, все спокойно относятся к тому, что в парламенте сидит такой… такой…

Марат закатил глаза.

- Да всем наплевать, уж поверь.