Конец привычного мира. Путеводитель журнала «Нож» по новой этике, новым отношениям и новой справедливости

Представители нового поколения всегда описываются старшими как ленивые, никого не уважающие бунтари, но у каждой генерации эти качества выражаются по-разному. Например, младшие беби-бумеры и поколение Х слушали Цоя и боролись за перемены и свержение советской власти. Миллениалы решили, что «имидж – ничто, жажда – все» и разделились на множество субкультур: панков, готов, эмо. У зумеров свой вид протеста: им внушают, что «именно вы можете делать свой выбор», но они не знают, кем хотят стать и что делать[232].

Все эти характеристики – описание бунтарства, дерзости и активности, преломленных в чертах разных поколений. Но миллениалы пошли дальше остальных и «забрали» свойственный юности инфантилизм в зрелый возраст: мы еще не отборолись и не израсходовали свой протест, хоть нам в среднем уже 30 лет. То ли еще будет! Мы не спешим прощаться с предыдущим жизненным этапом, с юностью: берем из него то, что в нем нравилось, и считаем, что это нормально, а не инфантильно.

Предположу, что на пенсию мы возьмем с собой багаж, собранный на протяжении всей жизни: от юности останутся увлечение онлайн-играми, татуировки и пирсинг; от молодости – тусовки в гастробарах, Netflix и цветные волосы; от зрелости – любовь к путешествиям и постоянному обучению.

И кто нам, собственно, это все запретит? Кстати, до сих пор ведется много споров о том, что же можно считать «взрослостью»[233]. Поэтому, вероятно, весь описанный выше багаж может стать новой нормой для зрелого человека.

Пожилые гедонисты

Миллениалы – поколение «здесь и сейчас», поколение «дорвались». Мы не держим лучший сервиз в серванте, как делали наши родители, а едим из него каждый день. Благо, мы первое поколение, у которого есть такая возможность.

По данным Росстата, среднедушевой доход населения растет с каждым годом[234], а значит, пока у нас есть деньги на то, чтобы быть гедонистами. Если повезет, то мы и в старости останемся относительно обеспеченными – продолжим путешествовать и жевать киноа вставной челюстью.

Прогнозируют, что поколения Z и альфа будут новаторами – теми, кто сможет изменить мир. А миллениалы просто им наслаждаются[235], как тостом с авокадо. Кажется, что нам всегда нужны будут эмоции, чтобы не считать, что наша жизнь какая-то не такая, скучная. И пока не произойдет кардинальных исторических перемен, не стоит ждать, что мы станем другими.

Старые эгоисты

Старшие поколения принимают это за нарциссизм и высокомерие, но мы ценим личное пространство и стараемся оставить место для себя. Сохранится ли эта черта в нас в старости – сложно сказать, потому что, по теории психолога Эрика Эриксона, один из признаков стадии зрелости – желание отдавать, быть кому-то нужным.

Но по логике теорий поколений даже на высоких ступенях взрослости миллениалы должны продолжить думать о себе. Возможно, будет так: ребенку-альфа исполняется 18 лет, и в этот момент его родители-миллениалы машут ему ручкой, считая родительский долг выполненным.

После чего они возвращаются к жизни «до рождения ребенка», в которой большую часть времени занимает общение, личные увлечения и активная самореализация. Такая тенденция отвечает тренду на либеральное родительство, который развивается в последние годы[236].

Самое разочаровавшееся поколение

Сейчас миллениалов называют поколением Питера Пэна, потому что мы не спешим взрослеть и отчаянно верим в лучшее будущее. Но мы не будем в старости так же оптимистичны, как в молодости или зрелости, – это предсказывает паттерн разочарований, присущий всем предыдущим поколениям. В пожилом возрасте наша удовлетворенность жизнью снизится, а веры в светлое будущее будет все меньше[237]. Возможно, мы будем считать, что нам все что-то должны: государство – пенсии, дети – поддержку, работодатель – особые условия.

То, что произошло со стрекозой из знаменитой басни, при самых плохих раскладах может случиться с нами.

Инфантильность и гедонизм приведут к тому, что мы не успеем финансово подготовиться к старческой немощи, не приобретем своего угла и будем ждать откуда-нибудь помощи. А она не придет. Государство уже сейчас четко дает понять пожилым: «позаботьтесь о себе сами», вводя политику активного долголетия, повышая пенсионный возраст и продвигая инвестиционные инструменты в массы.

Тренды на позднее деторождение и тем более чайлдфри могут обернуться против миллениалов: в старости у нас не окажется того, кто мог бы позаботиться о нас (как бы ретроградно это ни звучало). У кого-то не будет детей, чьи-то будут слишком молоды для того, чтобы обеспечивать не только себя, но и родственников.

Миллениалам останется только «держаться», сохранять здоровье, которое у них будет достаточно крепким, и продолжать трудовую деятельность вместо того, чтобы «уйти на пенсию в 35», как им когда-то мечталось. А если к старости произойдет очередная технологическая революция – снова учиться.

⁂