Конец ток-шоу

Наверное, выжить мне помогло то, что я не цеплялась за телевидение. Мне было интересно, но в любой момент я готова была уйти, и для меня это не стало бы трагедией. В конце концов, кем я только не была за свою жизнь: и переводчиком, и редактором, и референтом, и консультантом-психологом, и собственным бизнесом недолгое время занималась, хоть и неудачно, - так что сменить еще раз поле деятельности для меня не составило бы труда. Тем более что, как я не раз громогласно заявляла в присутствии новых коллег, я «в первую очередь мужняя жена».

Однажды я произнесла это даже в эфире, интервьюируя некую заклятую феминистку, после чего получила массу возмущенных откликов. Почему-то всех это страшно бесит, но это правда - мне не нужна карьера, которая разрушит мою семейную жизнь, для меня гораздо более важную. Впрочем, телевизионщики, и особенно телевизионные женщины, не просто относились ко мне свысока и презирали как дилетантку - в глубине души они мне завидовали. Потому что эти два слова - «мужняя жена» - означали не только мой семейный статус и мои приоритеты, но гораздо большее. Это значило, что в любой момент я могу уйти, не думая о деньгах, что мне не надо сидеть ночами ради нищенской подработки, что я не завишу от гонораров… Все это очень быстро пронеслось у меня в голове, и я поделилась своими мыслями с Сергеем:

- Вообще-то не понятно, почему убили именно Евгению, а не меня. Думаю, что меня ненавидели не меньше, чем ее, - во всяком случае, если судить по количеству мелких пакостей, которые мне постоянно устраивали. Я вела себя вызывающе - мгновенно, не прилагая для этого никаких усилий и не работая на телевидении ни дня, пробилась в эфир; не получив ни журналистского, ни актерского образования, тем не менее сразу стала ведущей, в то время как другие работают ради этого годами, из кожи вон лезут, а ничего не получается…

- Да, выскочек обычно не любят, - согласился со мной Сергей. - К тому же у тебя жесткий характер, несмотря на внешнюю мягкость, и тебя трудно слопать живьем, хотя на первый взгляд кажется, что это легко, так что, для того чтобы от тебя избавиться, пришлось бы прибегнуть к кардинальным мерам.

Поэтому не волнуйся, Агнесса - у тебя все еще впереди.

- Утешил!

- А если серьезно - то все это очень серьезно, и, пока мы не будем знать, кто и почему убил Котову, веди себя, пожалуйста, осторожнее, не высовывайся.

- Значит, ты за это дело берешься?

Он пожал плечами:

- Боюсь, у меня нет другого выхода. Невестка у меня все-таки одна. Конечно, жаль, что она все время натыкается на трупы, но что поделаешь? Хотя, по статистике, на одну тебя трупов все-таки многовато…

- Ну, знаешь, если посчитать, сколько убийств произошло в маленьком английском провинциальном местечке Сент-Мери Мид вокруг одной-единственной старой девы, то у меня еще все впереди…[1]. Кстати, в раскрытии этого преступления больше всего должна быть заинтересована наш продюсер, Тамара Синякова, но вряд ли у нее сейчас есть деньги, чтобы нанять твоих сыщиков, так что, боюсь, я введу тебя в убыток.

- Что ж, мне не привыкать. Кстати, с опербригадой из МУРа, которая занимается этим делом, у нас прекрасные отношения. Это отличные ребята, но им не повезло - ты же понимаешь, какое на них оказывается давление. Евгения Котова, на их несчастье, была человеком очень известным, а ее отец - фигура не просто известная, но и очень влиятельная.

- Чем я могу тебе помочь?

- Тем, что не будешь вмешиваться в расследование и самостоятельно ловить убийцу на живца, то есть на себя.

Но если уж так хочется что-нибудь делать - зная твою натуру, я в этом не сомневаюсь, - то можешь составить для меня два списка: первый - тех людей, которым выгодна была смерть Котовой, и второй - тех, кто вчера был в здании и имел возможность ее задушить. Кстати, имей в виду, убийцей могла быть и женщина: чтобы задушить человека матерчатым поясом, много сил не требуется.

- Слушаюсь, товарищ начальник.

Когда я уже уходила и Сергей, как всегда галантный, подавал мне пальто, то как бы невзначай он заметил:

- Мне звонил Марк и заявил, что тут же вылетает в Москву, но я ему ответил, что если он вернется, не завершив порученного дела, то может считать себя уволенным. Конечно, я поступил круто, но, надеюсь, ты не возражаешь?