Конец войны (СИ)

Вопреки ожиданиям первыми покинули окоп сапёры, а не разведчики. Оказалось, что прежде нужно снять свои мины, установленные перед нашими позициями. Карта минных полей у сапёров была, поэтому коридор они расчистили довольно быстро. А вот когда минное поле было пройдено, тогда порядок нашего продвижения изменился. Первыми пошли разведчики, сапёры за ними, я - практически последним. Замыкающим - Семен. Ни о каком "пошли", конечно, на самом деле речи не было. Всё передвижение теперь сводилось к тому, чтобы переползать от кочки к кочке, от воронки к воронке. Переползали быстро и в то же время бесшумно. Оказалось, что темнота на передовой и в километре от неё, это, как говорят в Одессе, "две большие разницы". Если там она была "хоть глаз коли", поскольку из-за низко висящих туч даже скудный лунный свет не пробивался, то на передней линии в небо периодически взмывали осветительные ракеты. И хотя толку из-за дождя от них было все таки мало, пространство вокруг нет-нет, да и окрашивалось в бледно-фиолетовое. В этот момент приходилось тыкаться носом в землю и так лежать, не шевелясь, секунд двадцать, пока горит ракета. И не дай бог, с той стороны заметят какое-то движение, тут же навешают с десяток фонарей и начнут "поливать" из пулемётов. Обо всём этом я узнал от Семёна ещё в землянке, непосредственно перед выходом. Наконец добрались до крупной воронки, вероятно, от авиабомбы. Скатились вниз и обнаружили, что дно по колено заполнено водой. Воронка оказалась достаточно большой, чтобы приютить весь наш отряд. Единственное, что напрягало, это тяжёлый смрад, скопившийся внутри. Но никто собственно пятизвёздочного отеля и не обещал, так что я своё недовольство засунул куда подальше. Раз остальные не возражают, значит всё нормально.

- Ну что, парни, - зашептал Семён, - мы с лейтенантом остаёмся здесь. Вы, - обратился он к сержантам, - со своими группами выдвигаетесь к цели. С каждой группой идёт один разведчик. Встречаемся здесь же в три ноль-ноль, то есть времени у вас на всё про всё, - он посмотрел на часы, стрелки на которых были покрыты фосфором и светились в темноте, - два часа двадцать шесть минут. Вопросы есть?

- Никак нет.

- Тогда - вперёд.

Серые призраки в полной тишине перевалились через край воронки и скрылись в темноте.

Абсолютной тишины не бывает. Видимо, первое волнение слегка улеглось и вскоре я начал различать звуки ночи. Вот где-то прострекотал ночной сверчок, вот птица "угукнула", а вот вдруг где-то в стороне от нас зашипела взмывающая вверх осветительная ракета. Я замер, представив, как ребята там впереди вжались в землю, слились с кочками и кустами, пережидая недолгие но мучительные секунды. И опять тишина, тревожная и такая хрупкая, что, кажется, пролети сейчас муха, и мир взорвётся. Ну, муха не муха, а вот комары напомнили о себе сразу же, стоило только чуть чуть успокоиться. Они конечно и раньше кружились над нами периодически присаживаясь поднять тост другой красненького за наше здоровье, однако адреналин и волнение не позволяли на них отвлекаться. Да и не замечал я их, как-то. А тут, нате вам, пожалуйста. Комаров было так много, что их нудное и непрерывное гудение воспринималось уже не иначе, как звуковой фон, свойственный данному конкретному месту.

Ш-ш-ш-у-у-х-х, - с шипением взлетела очередная ракета. Судя по громкости звука, где-то совсем рядом с нами. Я с любопытством задрал голову, но сильная пятерня Семёна тут же придавила её вниз. В последний момент я едва успел вывернуть шею, чтобы не ткнуться носом в мокрую вонючую жижу. Ракета вспыхнула прямо над нами, окрасив всё бледным мертвецким светом. Всё, в том числе и растерзанные разлагающиеся трупы - источник вони. В полуметре, таращась в небо пустыми глазницами, лежал распухший, почерневший труп красноармейца. Ног у него не было, вся нижняя часть тела - сплошное чёрное месиво из лохмотьев одежды и внутренностей. Увиденное окрасило тяжёлый дух дополнительными красками, и я едва справился с тошнотой. Спокойно смотреть на это я не мог, а поскольку Семён по-прежнему прижимал мою голову к земле, пришлось просто закрыть глаза. Спасительная темнота вновь накрыла меня. Впрочем, толку от этого было мало. Бледно сиреневое в чёрных пятнах лицо мертвеца по-прежнему стояло перед глазами. Я вдруг представил себя на его месте. Липкий, противный страх овладел мной. Господи, зачем я здесь!? Я не хочу так! Я жить хочу! Крупная дрожь пробежала по всему телу, меня буквально затрясло. Когда ракета погасла, Семен отпустил мою голову и я, наконец, смог отвернуться от ужасного зрелища. Видимо почувствовав моё состояние, Семен первым нарушил собственный запрет на разговоры:

- Да, не повезло парням, неделю назад мы в атаку пошли, так немец нас миномётами встретил. Мы залегли, а тут и авиация подоспела. Ребят как раз бомбой и накрыло.

- Они что же, так и останутся тут лежать.