Конец всех песен

Под их ногами задрожала земля. Внутри собора раздался высокий протяжный крик. Что-то с грохотом упало на землю, некоторые из колоколов собора зазвенели, беспорядочно и безумно. Две или три фигуры, один почти с потухшим факелом, подошли к двери и остановились в нерешительности.

Джерек подумал, что услышал завывание вдалеке, как будто далекий ураган, но оно не приблизилось, а удалилось вместо этого в другом направлении.

Они все ждали смерти с применением, с волнением, удивлением, с облегчением или недоверчивостью, соответственно темпераментам. Там и тут было слышно, как люди беззаботно болтают, в то время, как другие стонали и плакали.

— По крайней мере, Гарольд в безопасности, — сказала Амелия. Джеггет знал, что это могло случиться, как ты думаешь?

— Если он знал, то сделал так, чтобы не подозревали.

— Он определенно ничего не сказал мне, — сказала Железная Орхидея с нескрываемым раздражением. — Я его жена, в конце концов.

— Он не мог бороться со своей таинственной натурой, мама, — сказал Джерек в защиту отца.

— Так же, как ты не виноват, что у тебя открытая душа, мое дитя. Где вы?

— Здесь, — ответила Амелия.

Шарящая рука нашла ее.

— Его так легко обмануть, — говорила Орхидея своей невестке. Конечно, это делало его забавным, прежде чем началось все это… но сейчас… я виню себя, что не предвидела…

— Он — ваша заслуга, мама, — Амелия хотела утешить ее. — Я люблю его таким, каким вы его сделали…

Джерек был удивлен.

— Я открыл, что женщины всегда рассматривают мужчин, как своего рода пустое существо, в которое одна женщина или другая вложила определенные характеристики. Эта женщина сделала его робким, эта женщина сделала его сильным, другая оказала такое и такое влияние (всегда женское, конечно)… Неужели я не более, чем сплав творческого воображения женщин? Неужели у меня нет собственной личности?

— Конечно, дорогой, — ответила Амелия. — Конечно, ты полностью сам собой! Я говорила только фигурально.

Снова послышался голос Железной Орхидеи.

— Не позволяй ему давить на себя, Амелия. В этом влияние его отца!

— Мама, ты остаешься твердой, как всегда! — сказал с привязанностью Джерек. — Цветок, который не сможет согнуть даже самый сильный ветер!

— Надеюсь, ты только шутишь, Джерек. Нет никого более уступчивого, чем я.

— В самом деле!

Амелия присоединилась к смеху Джерека. Железная Орхидея, казалось, помрачнела.

Джерек заговорил было снова, когда земля под его ногами начала неистово качаться крошечными волнами. Они держались друг за друга, чтобы не упасть. В воздухе появился острый запах, и на секунду вспыхнул фиолетовый свет на горизонте.

— Это города! — сказала Железная Орхидея. — Они уничтожены! — она пододвинулась ближе к Амелии.

— Кажется стало холоднее? — сказала Железная Орхидея.

— Да, — сказала Амелия.

— Определенно, — сказал Джерек.

— Интересно, как долго…

— Уже прошло больше времени, чем я ожидал, — сказал ей Джерек.

— Я хочу, чтобы все кончилось. По крайней мере, это Джеггет мог бы сделать для нас…

— Возможно, он борется со своей техникой, все еще пытаясь что-нибудь сделать, — предположил Джерек.

— Бедный человек, — пробормотала Амелия. — Все его планы рухнули.

— Ты симпатизируешь ему сейчас? — удивился Джерек.

— О, я всегда симпатизирую неудачникам, знаешь ли…

Джерек взял ее плечо и сжал. Появилась еще одна вспышка на некотором расстоянии от первой и продолжилась чуть дольше.

— Да, — сказала Железная Орхидея. — Это определенно города. Я узнаю месторасположение. Они взрываются.

— Странно, что воздух все еще с нами, — сказал Джерек. — Один город должен функционировать, по крайней мере, чтобы создавать кислород.

— Если только мы не дышим тем, что осталось — предположила Амелия.

— Я совсем не уверен, что это конец, — объявил Джерек.

И как будто в ответ ему начало подниматься солнце, сначала тускло-красное, затем все ярче, пока оно не наполнило голубое небо лучами желтого, розового и малинового цветов. Везде было ликование, и жизнь возобновилась.

Только Амелия оказалась недовольной этой отсрочкой.

— Это безумие, — сказала она, — и я сама скоро сойду с ума, если уже не сумасшедшая. Я ничего не хотела, кроме смерти, а теперь даже эта надежда исчезла.

На нее упала тень огромного лебедя, и она подняла вверх покрасневшие, сердитые глаза.

— О Лорд Джеггет! Как вы должно быть радуетесь всем этим манипуляциям.

Лорд Джеггет все еще был в своем утреннем костюме и в высокой шляпе на голове!

— Простите меня за темноту и тому подобное, — сказал он. — Необходимо было начать цикл первой недели полегоньку, сейчас все идет гладко, и будет идти вечно.

— Вы не допускаете даже малейшей возможности, что все рухнет? Амелия не была вежливой, она казалась отчаявшейся.

— Ни малейшей, Амелия. Это заложено в природе мира — правильно функционировать. Он не существовал, если бы не был совершенен, уверяю вас.

— Я вижу… — она пошла прочь, несчастная фигура, безразличная куда ей идти.