Конев против Жукова. Поединок маршалов

Таким образом получается, что план стратегической наступательной операции на Берлин был разработан совместными усилиями Генерального штаба и Г.К. Жукова, который играл в это практически ведущую роль. Однако утверждение этого плана Верховным произошло 1 апреля 1945 года в присутствии А.И. Антонова, Г.К. Жукова и И.С. Конева. Но при этом выяснилось, что остается несогласованным один очень важный вопрос – не были четко установлены разграничительные линии между 1-м Белорусским и 1-м Украинским фронтами в Берлинской операции. Вопрос был непростой. И.С. Конев все еще надеялся на ведущую роль в овладении вражеской столицей. Со своей стороны Г.К. Жуков не хотел отставлять ему такого шанса. И тогда И.В. Сталин не стал менять ранее принятого решения в том, что Берлином должны овладеть исключительно войска 1-го Белорусского фронта.

После этого Иван Степанович пытался воздействовать на Верховного через Генеральный штаб, который, как утверждал С.М. Штеменко – в то время начальник оперативного управления Генерального штаба, – также понимал эту несуразицу, но возразить Сталину не мог (Военно-исторический журнал. 1965. № 5. С. 65). Но И.В. Сталин, выслушал этот доклад. Затем он, несколько подумав, на карте плана операции зачеркнул ту часть разграничительной линии, которая отделяла войска 1-го Украинского фронта от Берлина, продолжив ее только до населенного пункта Люббен, что в 60 км к юго-востоку от города.

– Кто первый ворвется, – сказал Иосиф Виссарионович, – тот пусть и берет Берлин (Штеменко С.М. Генеральный штаб в годы войны. М.: Воениздат, 1968. С. 329, 330).

Это стало неожиданностью для многих. Сталин оставался верным своему правилу – «разделяй и властвуй». Он сознательно заложил основы соревновательного духа между двумя ведущими военачальниками Г.К. Жуковым и И.С. Коневым в борьбе за основной приз Великой Отечественной войны – право закончить войну в Берлине. Но при этом вождь смотрел намного дальше, хорошо понимая, что это не просто спортивное состязание, а исторический акт, который, безусловно, будет иметь большие последствия и в будущем. Такое решение вполне устраивало И.С. Конева. «Разумеется, это было моим страстным желанием, – писал он после войны об ударе на Берлин. – Не боюсь в этом признаться и сейчас» (Конев И.С. Сорок пятый. М., 1970. С. 93)..

Фюрер и его ближайшее окружение, несмотря на неудачи немецких войск на всех фронтах даже, к весне 1945 года продолжали верить в то, что дипломатическими и военными действиями ход войны еще можно повернуть в другое русло. Так, 3 апреля Гитлер обратился к командованию вермахта с воззванием, в котором сообщал: «Война решается не на западе, а на востоке и именно на участке нашей 9-й армии. Предстоящее большое наступление большевиков должно быть отбито при всех обстоятельствах. Предпосылки для этого имеются – люди и техника у нас есть. Наш взор должен быть обращен только на восток, независимо от того, что будет происходить на западе. Удержание Восточного фронта является предпосылкой к перелому в ходе войны» (ЦАМО РФ. Ф. 317. Оп. 4308. Д. 31. Л. 276).

Поэтому, готовясь к решающей битве за Берлин, немецкое командование в первой половине апреля произвело очередную перегруппировку своих войск с целью сосредоточения основных их усилий против Красной армии.

Для прикрытия Берлина с юго-востока командование группы армий «Центр» перегруппировало свои резервы к левому крылу в полосу 4-й танковой армии. В резерве этой группировки в районе Котбус, Лаубан сосредоточились четыре танковые дивизии, значительно пополненные личным составом и техникой. В этот же район перебрасывались 1-я парашютная танковая дивизия «Герман Геринг» и 20-я танковая дивизия, которые до того времени действовали против левого фланга 1-го Украинского фронта.

Наиболее мощной была оборона противника в полосах наступления 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов. Так, непосредственно в полосе наступления 1-го Белорусского фронта на участке Шведт, устье р. Альт-Одер (25 км) в первом эшелоне для обороны главной полосы одерского оборонительного рубежа занимали оборону части 46-го танкового корпуса 3-й танковой дивизии немцев в составе двух пехотных дивизий. В тылу этого корпуса были сосредоточены оперативные резервы в составе 23-й моторизованной дивизии СС «Нидерланды» и 11-й моторизованной дивизии СС «Норланд».