Конфайнмент

Что верно, то верно. В прошлой жизни да при таких раскладах шансов бы у меня действительно не было. Но здесь — это, как говорится, не тут. У нынешнего меня возможностей больше.

Кстати, неплохое прикрытие от тех, кто за мной следит. Ведь в том, что за мной приглядывают даже внутри института, сомнений не было.

Собственно, поэтому я и назначил Синицыну «рандеву» в главной институтской читалке — читальном зале научно-технической библиотеки. Перед сессиями там, как правило, собирались те, кто хотел как следует подготовиться к предстоящим экзаменам, сосредоточенно и в тишине, без шума и суеты общежитий.

Мы с Шурой устроились в самом дальнем конце, где меньше народа. Разложили тетради, конспекты, учебники… Разговаривать приходилось шёпотом, чтобы «никому не мешать», в том числе, и товарищам из наружки, если они и вправду где-то поблизости.

Первые полчаса я мучил Синицына на предмет выполненных заданий. Кочевряжился он недолго: пообещал сделать за меня половину, а ещё половину — найти, у кого списать. Когда же проблемы с учёбой были, в основном, решены, мы перешли к главному…

— По даче я с Кацнельсонами договорился до конца января, — сообщил Синицын, прикрыв рот ладонью.

— Спокойнее говори. И руками махать не надо, — поправил я друга. — Чем естественнее ты ведёшь себя, тем менее подозрительно.

— Ага. Понял. Ну, так вот. Ретранслятор я, в общем и целом, собрал и даже опробовал.

— Опробовал? Каким образом?

— Сейчас покажу.

Шура достал из портфеля очередную тетрадку, положил сбоку один из учебников (для «конспирации») и принялся объяснять:

— Короче, по схеме тут нужен разброс гармо́ник. Если все слои времени считать слагаемыми ряда Фурье, наш соответствует удвоенной частоте, твой тамошний — одинарной. То есть, в железе достаточно обычного тумблера типа «триггер», с двоичной характеристикой «ноль-один», как в ЭВМ. Но я, на всякий случай, поставил трехпозиционный, чтобы была возможность переключиться ещё на одну частоту — утроенную…

— Зачем? — не выдержал я.

— Думал, что пригодится, — пожал плечами приятель. — И, ты знаешь, действительно пригодилось. Для теста. Вчера я специально включил прибор на этой третьей гармонике, чтобы проверить, работает или нет. Оказалось, работает. Гистерезис точь-в-точь как в теории. Но при этом на наши слои этот дополнительный слой ничуть не влияет. Я проверял. Все измерители поля остались на прежних отметках.

Я мысленно выдохнул. Ну, Шурик! Ну… рационализатор хренов!

Сколько раз в своей жизни я сталкивался с разными доморощенными изобретателями, пытающимися упростить и улучшить нормально работающую систему — не перечесть. Чаще всего, подобные «улучшения» заканчивались одинаково — дополнительным геморроем для эксплуатантов и разработчиков. И это ещё считалось цветочками. Ягодки были не в пример тяжелее: в лучшем случае, выходили из строя механизмы и оборудование, в худшем — страдали реальные люди, вплоть до смертельных исходов.

Единственное, что сегодня извиняло Синицына — это то, что он сам же и разрабатывал свой ретранслятор, пусть и в другой реальности. Плохо только, что подопытным кроликом в эксперименте предстояло быть не ему, а мне…

— Что? Думаешь, не надо было? — забеспокоился будущий доктор наук, узрев мою помрачневшую физиономию.

— Теперь уже поздно, — махнул я рукой. — Да и бессмысленно. Штатно эта фигня должна сработать уже в воскресенье.

— Как в воскресенье? — изумился Синицын.

— А вот так! Читай.

Я достал песенник и сунул его приятелю.

Новое послание из будущего появилось вчера. И всю предложенную там программу требовалось исполнить в максимально сжатые сроки.

— А как они… ну, то есть, мы тамошние узнаем, что здесь всё в норме? — почесал затылок «изобретатель», закончив читать.

— Узнаем, не беспокойся, — хмыкнул я, мельком взглянув на Шурин портфель.

Ясен пень, раскрывать ему секрет передачи обратных писем было нельзя.

— Не доверяешь? — попытался обидеться Шурик.

— Вопрос не в доверии. Вопрос в безопасности и надёжности. Короче, придёт время — узнаешь.

— Угу. Через тридцать лет, — буркнул Синицын, но продолжать эту тему не стал, переключившись на новую. — А кто такой Смирнов, объяснить можешь?

— Могу. Это наш общий друг. Здесь ты с ним ещё не знаком, но в ближайшее время, я думаю, познакомишься.

— Что верно, то верно, — вздохнул приятель. — Тут же прямо написано, что для удачного переноса его присутствие обязательно.

— Всё так и есть, — кивнул я, прикидывая, о чём можно рассказать ему прямо сейчас, а что отложить на завтра.

— Ну, так чего? Расскажешь? — поторопил меня Шурик.

— Да. Расскажу. Только не всё и не сразу…

На улицу я вышел в половине седьмого. Синицын остался. Мы договорились, что в читалке он просидит до закрытия — на всякий пожарный, чтобы не вызывать подозрений.

Мне же требовалось хотя бы полчасика, чтобы подготовиться к визиту в бильярдную.