Конфидент

– И это тоже результат твоей беспечности! Как я поняла, именно на тебя возложили огромную ответственность. Тебя сделали конфидентом. О чем они только думали? Эта должность подразумевает дисциплинированность, ответственность и терпение. Ты ни одним из этих качеств не обладаешь и твое появление у меня на пороге тому доказательство.

Мистер Холл сделал порывистый шаг к матери, но она ничуть не испугалась. Поднялась на ноги и встала прямо перед ним. Воздух вокруг нас словно сгустился, напряжение росло с невероятной скоростью.

– Итан, – позвала я. – Итан, посмотри на меня!

Не знаю, откуда взялась смелость, но я вклинилась между матерью и сыном, положила руку на грудь мага, прямо над сердцем, и вновь позвала:

– Итан!

Мистер Холл дернул головой, а потом медленно опустил глаза. Я прочитала в них столько боли и разочарования, сколько едва ли мог выдержать один человек. Пока он смотрел на меня, я чувствовала, как успокаивается его дыхание, как замедляется сердцебиение, как мистер Холл медленно расслабляется. Я посмотрела на него с мольбой, не желая дальнейшего развития конфликта. Да, Итан был прав, когда говорил, что я не должна обманываться на счет его матери, но с этим придется смириться.

– Вы глубоко заблуждаетесь, – сказала я, разворачиваясь к ней. – Ваш сын дорого заплатил за свои ошибки, он все еще платит за них. И вам неведомо, от чего ему пришлось отказаться и чего ему это стоило. Вы предпочли отстраниться, как делали всегда. Вы забыли о том, что у вас есть сын на долгие четыреста лет. Что ж, ваше право. Но теперь он пришел к вам с просьбой о помощи, и вы просто обязаны откликнуться.

– Почему из-за его ошибок я должна отступать от закона? – надменно спросила Мариона.

– Хотя бы потому, что он ваша плоть и кровь, – тихо ответила я, ощущая, как пальцы Итана касаются моей спины. – Никто не без греха, Мариона. Все совершают ошибки. И обычно родители изо всех сил поддерживают своих детей, прощают их и помогают вновь встать на ноги! Материнская любовь разве может быть другой?

На одно короткое мгновение мне показалось, что я увидела страдание в глазах матери мистера Холла. Что-то призрачное мелькнуло на ее лице, что-то вполне человеческое, способное навести на мысль, что у Марионы все же есть сердце. Только это что-то исчезло так быстро, что я даже подумала, не показалось ли мне.

– Возможно, законы Дриэна для вас важны и мы это уважаем, – продолжала я, – но вы говорили об ошибках и их исправлении. Мы как раз исправляем ошибку, мою ошибку. Мы хотим спасти невинных людей от заключения в Мерцающую башню. Их вина лишь в том, что они не глухие. Невольно услышав имя конфидента, они подверглись смертельной опасности. Их семьи будут страдать. Это несправедливо! Я произнесла имя конфидента, сама того не понимая, и его тихая жизнь пошла прахом. Так в чем вина жителей Дриэна, беззащитных перед моей оплошностью и законом Дриэна?

Мариона долго смотрела на меня. Не знаю, о чем она в этот момент думала, но мне хотелось верить, что мои слова затронули хоть что-то в ее на первый взгляд черствой душе.

– Она действительно кажется другой, – сказала наконец Мариона сыну. – Ее и впрямь заботит кто-то еще, помимо нее самой.

Я услышала, как мистер Холл вздохнул, его рука легла на мою спину и я почувствовала, как разлилось тепло по телу от его прикосновения.

– Помоги нам, и мы исчезнем из твоей жизни. Я исчезну и больше не потревожу твой покой. Ты сможешь и дальше наслаждаться садом и обществом новой семьи, детьми, которые не разочаруют. Я вернусь туда, откуда пришел, и больше не буду напоминать о том позоре, который олицетворяю.

– Ты действительно думаешь, что для меня важно лишь это? – ужаснулась Мариона.

– Ты ясно дала это понять, – тихо сказал маг. – Так ты поможешь?

Мать Итана глубоко вздохнула, успокаиваясь. Казалось, она хотела еще что-то сказать, но отбросила эту мысль. Эти двое были слишком упрямы, чтобы хоть раз поговорить начистоту. Мариона боялась говорить, а Итан боялся слушать. В этом вся проблема. И то, что казалось мне понятным всего несколько минут назад, сейчас стало ужасно запутанным. Пусть кто угодно меня осудит, но я видела, как мать и сын любят друг друга, видела, как они страдают. Но никто из них не желал понимать другого, ни один не готов был принять чью-то чужую правду, помимо своей. Любовь бывает разной и не все проявляют ее одинаково. Скорее всего, Мариона видела ее по-своему, а Итан не мог угадать любовь в поступках матери, потому что ждал от нее другого.

– Чего вы от меня хотите? – сдалась она.

– Согласись на конфиденциальный разговор, пока Этель будет искать того, кто знает мое имя. Это поможет мне сохранить жизнь и оправдать свое пребывание в Дриэне.

– Оправдать свое пребывание? – удивилась Мариона.

– Это часть наказания.

– Ты четыреста лет не был дома? – ужаснулась мать Итана. Это стало для нее настоящим открытием. – Кто придумал эту пытку?

– Брион, – ответил маг. – Это была его идея.

– Я должна была догадаться… А Сиенна?

– Она со мной. Они все остались со мной, согласившись на заточение в Аладе.