Конгревова ракета

В Москве, в «Клубе на Брестской», проходили политические дебаты, собиравшие внушительную аудиторию, в газетах публиковались статьи молодых политиков, аналитики составляли рейтинги популярности (а следовательно, и общественного влияния); Илье Яшину, Роману Доброхотову, Сергею Шаргунову, Марии Гайдар, Петру Милосердову, даже акээмовцу Сергею Удальцову предрекали большое политическое будущее. Организовывать оппозиционные молодежные движения стало не только актуально (и противники, кажется, не особо настаивали на том, что «Новые правые», «Мы», «ДА!», «Смена», «Оборона», «Я думаю!», «Молодежный левый фронт» были созданы искусственно), но и модно – вспомним, что даже Ксения Собчак, выкроив свободную минуту в плотном гламурно-медийном графике, основала свое движение – «Все свободны»…

Вроде бы совсем недавно все это было – и шумные дебаты «На Брестской», и с нетерпением ожидаемые газеты «Акция» и «Re: Акция», и передача «Бойцовский клуб», и книжная серия «Полит.ру», но это уже, как говорится, дела минувших дней.

Молодежная политическая жизнь, по-моему, закончилась 14 апреля 2007 года, когда в окрестностях Пушкинской площади и левый, и правый, и просто общественно-активный молодняк схватили за шкирку и швырнули в автозак. И хотя потом зазвучало гневное: «Не запугаете!», была обещана «жаркая осень», которую устроит правящему режиму оппозиция (а ее молодежь в основном и составляет), но на деле оказалось иначе: ни оппозиции, ни вообще внутренней политической жизни сегодня в России нет. Каменная стабильность.

«Санькя» Прилепина и «Птичий грипп», написанные практически одновременно – в начале 2006 года, эту гибель, можно считать, предсказали. И если прилепинский герой изначально не видит смысла идти на какой-либо диалог с властью, он ее враг, он желает и пытается физически ее уничтожить, то Шаргунов в «Птичьем гриппе» показывает нам не отдельного (пусть и внутри определенного коллектива) человека на фоне времени, а панораму политических процессов. Главный герой в «Птичьем гриппе» формально есть, но это, по крайней мере, внешне – точнее до последних страниц, – лишь наблюдатель…

Роману Прилепина повезло – он вышел, похоже, вскоре после написания, вышел в одном из самых заметных издательств (Ad Marginem), был замечен, отмечен и стал одним из ярчайших литературных событий 2006 года; внимание к «Саньке» не ослабевает и в году нынешнем, и, будем надеяться, «Санькя» останется в истории русской литературы.

«Птичий грипп» долго путешествовал по редакциям журналов и издательств, ходил среди приятелей автора, отрывки публиковались в газетах и интернете, и только осенью 2007-го изрядно переработанный вариант опубликован в альманахе «Литрос».

Воспринять повесть Шаргунова как прозу нелегко. И раньше ему многие отказывали в таланте писателя, говорили скорее о нем как о публицисте, идеологе. Но этот синтез прозаика-публициста-идеолога помог Шаргунову написать оригинальнейшее произведение-манифест «Ура!». В 2002 году, в пору национального подъема, обострения жажды деятельности, участия в жизни государства, оно оказалось как нельзя актуально, стало фактом не столько литературы, сколько свидетельством общественного настроения. Восторженно об «Ура!» написали совершенно разные люди – от Александра Проханова до Валерии Пустовой.

Время всенародной бодрости сменилось сначала недоумением («Что же происходит с нашей свободной страной?!»), а затем и явным заморозком осенью 2004 года («Единство власти – необходимое условие единства нации»). Откликом на это стало маловразумительное (как и само время), растерянное произведение Шаргунова «Как меня зовут?». В нем почти не угадывалось, что именно хотел сказать автор, герой получился размытым, бесплотным, зато видна попытка Шаргунова написать именно литературное произведение (в противовес своим же теоретическим статьям о новом реализме и плодам теории вроде зарисовок из «Новой газеты», подростково-исповедальной «поэме» «Малыш наказан», программному «Ура!»). Эта попытка, на мой взгляд, потерпела неудачу – Шаргунов, я считаю, создан для того, чтобы рубить с плеча, стилистические же изыски и эзопов язык не для него.

Но дело в том, что повесть «Как меня зовут?» писал уже не юноша Шаргунов, не богемный паренек, постигающий жизнь, а – политик.

Политикой он был заряжен давно, и еще весной 2001 года, в самом начале нашего знакомства, уже с жаром говорил о государстве, о том, что Россия должна быть великой. Но какое-то время писательство в Шаргунове пересиливало, затем же политика одержала верх.

Честно говоря, после повести «Как меня зовут?» нового в литературе я от Сергея не ждал… Нет, человек, занимающийся политикой, вполне может писать (примеров – предостаточно), но вопрос, что он пишет, какие дает оценки, насколько душевно обнажается… Шаргунов же, неожиданно для меня, выдал вполне трезвую, вполне художественную вещь.