Конъюнктуры Земли и времени. Геополитические и хронополитические интеллектуальные расследования

Здесь очень точно подмечено, как социум «горного» типа без сильной интегративной бюрократии и без широкого слоя легальной, «нетеневой» буржуазии, социум, где обретают лидерство «бодрствующие во имя Свободы Воины, Философы и Художники» вроде Чочиева, Китовани или Дж. Иоселиани, Гамсахурдиа или Дудаева, тяготеет с ослаблением силового поля общей сверхцели к распадению на все более мелкие воодушевленные своей «правдой» группы. Особенно достойно внимания размножение параллельно с военными командирами и штабами также квартальных, уличных и дворовых идеологов… Это вовсе не странно для Цхинвала – городка, имевшего в 1980-х население около 30 тысяч человек, но при этом располагавшего Юго-Осетинским НИИ, пединститутом, медицинским, музыкальным и художественным училищами, а также сельскохозяйственным техникумом – то есть отличавшегося повышенной концентрацией национальной интеллигенции.

Общество, эволюционирующее по «горному» варианту, оказывается как целостность под угрозой, если цели, которые политическая элита способна выдвинуть перед такой целостностью, начинают казаться менее притягательными и насущными, нежели цели отдельных подмножеств. Отсюда понятно, что режим Шеварднадзе, прекратив летом 1992 года под давлением России бои в Южной Осетии, начинает тут же вползать в гражданскую войну с гамсахурдинистами и пытается консолидировать нацию, затеяв новую провальную войну в Абхазии. Сходным образом чеченская оппозиция постоянно обвиняла Москву в содействии Дудаеву – ибо «стоит президенту зашататься на троне, у границ республики сразу появляется российская боевая техника, и чеченский народ, сразу отбросив все личное, вновь сплачивается под боевые знамена мятежного генерала» [Правда, 1993, 12 мая].

В данном ракурсе осетинский ареал как целое к моменту распада СССР выглядел парадоксально: «равнинный» вариант – на севере, «горный» на юге, при подлинной захваченности радикального юга идеей объединения с консервативным севером. Но надо иметь в виду: североосетинский консерватизм имел свою особенность. Чрезвычайное положение, введенное республиканским Верховным Советом во Владикавказе и в Пригородном районе еще весной 1991 года, а через год распространенное на ряд других районов, было четко увязано с геополитическим положением республики, держащей оборону на своем востоке, а значит, и в целом с легитимизмом осетин в масштабах Северного Кавказа. В таких условиях не могло возникнуть сколько-нибудь сильного антиноменклатурного национал-радикализма, пока владикавказская власть, независимо от любых колебаний Москвы, твердо стояла за эту консервативную геополитику Правда, основное неформальное движение в республике – «Адмон цадис» («Народный союз») – в своей программе 1989 года отдало дань конституционным идеям академика Сахарова, выразив надежду на объединение двух Осетий в «единую Осетинскую Советскую Социалистическую Республику» ради обеспечения «равных прав всех суверенных государственных образований как субъектов союзных отношений» [Северная Осетия 1995: 2: 67]. На практике же «Адмон цадис» не слишком хлопотал об этом пункте, а наряду с типичными для тех лет общедемократическими и регионалистскими пожеланиями – вроде охраны осетинского языка, введения национального флага, подготовки закона о суверенитете, наконец, даже и снятия из названия республики эпитета «социалистическая» – неизменно концентрировался на опасности Пригородному району Этим мотивом определялся консенсус неформалов с номенклатурой, напряженно лоббировавшей данный вопрос в союзном и российском центрах.

Радикализм, пестующий сверхценные цели, для Северной Осетии представал враждебной внешней силой, нажимающей на ее границы, грозя Владикавказу. Поэтому создание в конце 1991 года республиканской гвардии во главе с К. Цаголовым, а затем и учреждение осенью 1992 года постоянного народного ополчения, предводимого Б. Дзуцевым, то есть конституирование национального контингента людей оружия в этой республике нисколько не вступало в противоречие со стабилизационно-интегративными приоритетами номенклатуры. Под знаком оборонительной задачи люди норм здесь имели и охоту, и возможность узаконить «своих» людей оружия [Северная Осетия 1995: 1: 129, 160–178].