Конъюнктуры Земли и времени. Геополитические и хронополитические интеллектуальные расследования

Книга не лишена интересных деталей. К ним я отнес бы в первую очередь возрождение представления – из поздних работ Хэлфорда Маккиндера – о Восточной Сибири с Приморьем (так называемой Lenaland) как особом внешнем пределе российской платформы, очень слабо с ней связанном. Дугину делают честь его предупреждения по поводу вызовов, с которыми Россия вскоре столкнется в этой «лимесной» тихоокеанской полосе. Но в целом геополитика такого рода сегодня – парадоксальный отзвук 1970-х и начала 1980-х годов, поры большого советского натиска на евроазиатские платформы незамерзающих морей. Ссылки на сложившуюся в то время «евро-советскую» программу Тириара, да и попытки Дугина связать свои построения с духовным наследием советского военного руководства тех времен не случайны. В этих претензиях есть, вероятно, доля мистификации, но кажется вполне правдоподобным, что в геополитических писаниях нашего автора запоздало и с искажениями выговаривается, как блестяще обозначил ее Дугин, далекая от публичности «криптогеополитика» позднего СССР – геополитика «почтовых ящиков» и кружковых оппозиционных тусовок. Тогда панконтинентализм как перспектива естественно вытекал из ситуации нашей империи, сегодня же он выглядит альтернативной программой «разделки Бегемота», призывом «сдаться Евразии».

Не случайно дугинская оценка евразийско-атлантистской контроверзы в сфере военного строительства постсоветской России полностью перевернута по отношению к той форме, в которой эта же контроверза, согласно «Конспирологии», представала для СССР. Тогда атлантисты из КГБ якобы делали ставку на ядерные мускулы ради лучшей сделочной позиции в конвергенции с США, добродетельные же евразийцы из ГРУ стремились развивать обычные вооружения ради покорения континента под советскую лапу. Сейчас же у Дугина все стало наоборот. Атлантисты держатся за обычные вооружения, дабы поссорить нас с соседями по континенту, настоящим же евразийцам никакого оружия не надо, кроме такого, которое могло бы пугать американцев. Сдаемся Евразии, господа! Что конкретно может означать – реверанс Кургиняну! – капитуляцию перед той частью Запада, которая возьмется объявить себя «лидером Великой Евразии».

И, наконец, замечу, что для Дугина как стилиста губительно полное отсутствие контролирующей самоиронии. Нужно большое дерзновение, чтобы назвать свой опус «Тамплиеры пролетариата» после бессмертных слов Умберто Эко о том, что «бывают сумасшедшие и без тамплиеров, но которые с тамплиерами – те самые коварные». То же касается и «Основ геополитики». Как воспринимать горделивый тезис, будто русские «в первую очередь… являются православными, во вторую – русскими и лишь в третью – людьми» (с. 255)? Так ведь и представляешь себе злоключения супружеской четы, оказавшейся родителями православного русского… зверя.

Повторю здесь ту же оценку дугинских построений, которую уже давал и в устных выступлениях, и в печатных: это, несомненно, геополитика с позиции слабости, но еще большая беда в том, что это – очень плохая геополитика с позиции слабости.

X КИТАЙ ДО УРАЛА – ЦЕНА РУССКОГО ЕВРОПЕИЗМА

Рецензия на книгу: Яковенко И. Г. Российское государство: Национальные интересы, границы, перспективы. Новосибирск: Сибирский хронограф, 1999. Рецензия была опубликована без заглавия в журнале Московского центра Карнеги Pro et contra (том 5, 2000 г., № 1). Резко критический тон статьи был несколько смягчен вводным комментарием «От редакции», в котором сообщалось о том, что тем же журналом чуть ранее, в № 4 за 1999 год, были напечатаны «размышления Александра Ахиезера о трех книгах, одна из которых послужила предметом настоящей рецензии. Ахиезер подошел к труду Игоря Яковенко с совершенно иных позиций и, соответственно, дал ей совершенно иную оценку». Редакция выражала надежду, «что в совокупности эти рецензии дадут более объемное представление об интересующей нас книге». – Прим. ред.