Коньки и Камни

Я продолжал водить по ней пальцами, каждый толчок глубже предыдущего, смакуя ощущение ее тела, выгибающегося подо мной. С каждым ударом я чувствовал себя все более контролируемым, все более могущественным. Словно я был богом, властвующим над землей под собой.

Продолжая наступать на нее, я не мог не испытывать чувство удовлетворения от того, что она беспомощна подо мной, полностью отдана на мою милость. Мой большой палец провел по ее чувствительному клитору, вызвав очередной стон с ее губ. Я чувствовал, как дрожит ее тело, как теплая влага вытекает из нее бесстыдными струйками, которые эхом разносятся по комнате.

В этот момент я понял, что вся власть в моих руках. Я мог делать с ней все, что хотел, и она не могла меня остановить.

Не остановит.

Тяжелое дыхание Минки наполнило комнату общежития, смешиваясь с моим собственным неровным дыханием. Я чувствовал, как во мне бурлят энергия и желание.

"Посмотри на себя", — сказал я. "Посмотри, какая ты мокрая для меня. Посмотри, как ты отзывчива. Черт, твое тело знает, что принадлежит мне. А ты?"

Минка не ответила, но ее тело продолжало извиваться подо мной, безмолвно умоляя о большем. Я внутренне улыбнулся, темное, извращенное удовлетворение наполнило меня.

С новым чувством рвения я задвигал рукой быстрее, пальцы скользили по ее влажной коже. Другой рукой я обхватил ее бедро, удерживая на месте, пока я сильнее входил в нее. Я чувствовал, как ее тело реагирует на мои прикосновения, как ее мышцы сжимаются вокруг моих пальцев, когда она приближается к кульминации.

Ее дыхание стало прерывистым, каждое из них было задыхающимся хныканьем, и я понял, что это лишь вопрос времени, когда она достигнет своего пика. Я наклонился и прикоснулся губами к ее уху.

"Ты кончишь для меня", — прошептал я, мой голос был грубым и глубоким. "Ты будешь кричать для меня, и тебе понравится каждая секунда".

Минка застонала в ответ, ее тело задрожало подо мной, когда она достигла пика своей кульминации. Я чувствовал, как ее влага покрывает мои пальцы. Она выгнула спину дугой, ее дыхание становилось все более неровным и бешеным, когда она достигла точки невозврата.

Ее мышцы сжались вокруг моих пальцев, и она издала громкий, гортанный крик. Ее тело содрогалось подо мной, а я продолжал двигать пальцами внутри нее, наслаждаясь ощущением ее тела, прижимающегося ко мне, пока она переживала свою кульминацию. Моя рука была залита ее соками.

"Ты готова ко мне, маленькая лань?" пробормотал я.

Я поднес пальцы ко рту, обхватывая языком каждый из них. Мне нужно было почувствовать ее вкус. Мне нужно было…

Мои глаза распахнулись.

Она же не могла видеть, что я делаю.

Что, черт возьми, со мной происходит?

Я стиснул зубы и разделся до гола.

Я расположился над ней, прижавшись грудью к ее груди.

Ее дыхание участилось. "Боишься?" спросил я насмешливо.

"Я просто… я слышала, что это может быть больно", — ответила она.

Я наслаждался кротостью ее голоса.

"Будет больно, ланька", — сказал я с ухмылкой. "Я сделаю это больно".

И я вошел в нее, одним движением вогнав себя в нее до упора.

Она издала нечленораздельный крик боли, протягивая руки, чтобы вцепиться в меня.

Я крепко прижал ее к себе, мой член пульсировал внутри нее, пока она хныкала от боли и шока.

Но дело было не в сексе.

Речь шла о доминировании.

Нужно было доказать ей, что я контролирую ситуацию.

Я медленно выходил из нее, а затем снова входил, наслаждаясь ощущением ее тугой, влажной плоти, обволакивающей меня.

Она вздрагивала при каждом движении, ее тело трепетало подо мной.

Я наклонился и прошептал ей на ухо: "Тебе нравится, да?".

Она не ответила.

Но мне было все равно.

Я контролировал ситуацию, и это было все, что имело значение.

Я толкнулся еще глубже, и ее ноги рефлекторно обхватили меня, пропуская еще больше. Сильный металлический запах ее разрушенной девственности наполнил воздух, и мой член дернулся, напрягаясь еще больше.

Слезы медленно катились по ее щекам, но… но она не жаловалась.

Это было больно.

Я знал, что это больно.

Но почему она не жаловалась?

Я медленно вынул и снова вошел.

На этот раз она хрюкнула, но в этом было удовольствие. Я услышал его.

Я ненавидел то, как хорошо я знал звуки, которые она издавала, как они эхом отдавались в моей голове до конца моей жалкой жизни.

Ее тело привыкало ко мне.

А ее скользкая киска прижалась к моему члену, как навязчивый любовник.

Ей это нравилось.

Мне не следовало удивляться, но я удивился. Боль и удовольствие — ей нравилось и то, и другое.

Она хотела и того, и другого.

Как… как я собирался погубить ее, если она меня уже не ненавидит?

Я снова двинулся, и она зашипела. "Ты такой… большой", — выдохнула она.

Мои яйца сжались от ее слов.

Черт, неужели я действительно был таким жалким?

Неужели я действительно настолько… потерян?

Она чувствовала себя чертовски хорошо, и это затуманивало мой рассудок. Мне следовало бы отстраниться, оставить ее там, но я не мог.

Потому что я тоже хотел гнаться за своим удовольствием.

Я хотел почувствовать, каково это — кончать в нее, видеть, как она истекает моим семенем.