Конкиста по-русски

Думаю, только при таких планах аул Кара-Агач приобретает стратегическую значимость. Жители этого аула могли бы оказать весьма значительную помощь противнику, выполняя охранные функции, участвуя в горных работах. Только при таких планах старшине Балкан-Байрам-баю могли предложить чин английского полковника. Только при таких планах Караджа-Батыр мог интересоваться Шайтан-щелью! К слову сказать, Шайтан-щель не единственное ущелье, берущее начало в предгорьях и оканчивающееся тупиком у стены самого хребта!

Дзебоев слушал, не перебивая. В его руках уже был блокнот и карандаш.

— Предложения?

— Ехать надо в Кара-Агач. Самому все смотреть. На месте многое увидится, главное, знать, что хочешь увидеть!

— Так и порешим. Поезжайте, Александр Георгиевич. Организационные моменты за мной. Думаю, трёх-четырёх дней вам будет достаточно. Не рискуйте собой ни в коем случае. Научитесь, в конце концов, азиатским методам ведения боя: вождь никогда не идёт в битву впереди своего войска. Ещё раз повторяю: вы мне здесь нужны! Мы, по настоящему, работать ещё и не начинали!

* * *

Копет-Даг встретил отряд казаков в одиннадцать всадников во главе с ротмистром Кудашевым лёгким морозцем, заиндевевшими склонами и паром, восходящим от горных ручьёв и речушек.

После традиционных приветствий, знакомства, обмена подарками и чаепития старшина Балкан-Байрам-бай вежливо осведомился у Кудашева о цели его посещения аула Кара-Агач.

— Уважаемый Байрам-бай! Вы должны помнить ротмистра Кудашева — Кудаш-бека — как его называли друзья в туркменских аулах.

— Вах! — удивлённо всплеснул руками Байрам-бай. — А я думаю, где мог вас видеть, уважаемый Сардар! Вы сын Кудаш-бека! Я слышал, о несчастье, постигшем вас. Ваше горе — наше горе. В этом ауле никогда не забудут, как русский офицер закрыл своим телом от пули туркменского юношу! Чем можем служить? Говорите, приказывайте!

— Я хотел бы встретиться с аксакалом Амангельды-Ата или, как его ещё зовут в народе — Табибом-Ага, что бы поблагодарить его. Он лечил моего отца. Отец считал его своим другом! Я прошу у вас проводника, чтобы тот помог найти Табиб-ага в Шайтан-щели.

— Вам не надо далеко ехать. Табиб-ага здесь, в ауле. Он болен, он очень болен!

Табиб-ага полулежал, обложенный подушками и прислонившись к стене, завешанной ковром. Его глаза были закрыты, но вошедшие поняли: он не спит.

 — Яшули Амангельды-Ата! — для вежливости кашлянув, обратился к нему Байрам-бай. — К тебе гость, сын Кудаш-бека. С подарками пришёл! Поговори с ним. Он наш друг.

Табиб-ага медленно открыл глаза.

— Да, ты сын Кудаш-бека! Здравствуй, мальчик. Мне сказали, что твоего отца больше нет в этом мире. Это правда?

— Здравствуйте, Амангельды-Ата! Да, отец умер. Его убили люди, которые хотели большой крови. Отец, как мог, мешал им. Я продолжаю его дело: дуст дусти — душман душмани! Друг другу — враг врагу! Некоторые из его убийц уже умерли, другие — в Асхабадской тюрьме. Они совершили много других преступлений. Я здесь, чтобы поблагодарить вас за отца. Я привёз вам вещи, которые могут быть вам полезны при лечении людей. Смотрите — вот чемоданчик городского врача, в котором полный набор инструментов: стетоскопы, термометры, банки, спиртовка, шприцы, хирургические инструменты, клизмы и ещё много чего!

— Спасибо дорогой! Это царский подарок. Стоит, наверное, не меньше, чем паровоз! Я давно хотел такой набор. Только боюсь, мне уже не лечить других больных.

— Амангельды-Ата! Мы отвезём вас в Асхабад в больницу «Красного Креста и Красного Полумесяца»! Там очень хорошие врачи!

— Я не доеду. Но хорошо, что ты пришёл. Я вижу, на тебе форма точь в точь, как у отца… Ты жандарм?

— Да!

— Тогда пусть все уйдут. Нам надо поговорить, пока у меня ещё есть силы…

Табиб-ага замолчал, на минуту закрыл глаза. Его рука на ощупь потянулась к пиале.

— Сейчас, налью чаю! — Кудашев протянул пиалу аксакалу. — Я слушаю.

— Дня через три после отъезда Кудаш-бека меня снова посетил Карасакал-Сардар со своим нукером. Он уже знал, что я лечил раненого жандармского ротмистра. Из его знания я сделал вывод, что у Карасакала появился свой человек в нашем ауле. Ранее дня свадьбы, во время которой началась стрельба, такого человека не было, иначе Карасакал не попал бы в засаду. Теперь есть. Это плохо.

Но пойдём дальше. Карасакал потребовал, чтобы я вернул ему пергамент с цветком лотоса. Я не стал ссылаться на Кудаш-бека, сделал вид, что ищу пергамент. Не нашёл. Карасакал дважды ударил меня камчой и потребовал, чтобы я вернул ему пергамент во что бы то ни стало, обещая вернуться через несколько дней.

Он вернулся через день. Спрашивал меня, где я достаю мумиё. Я хотел отдать ему все мумиё, которое у меня было, но он не взял. Сказал, что его интересует не само мумиё, а пещеры, в которых оно обычно скапливается. Я сводил их недалеко от сакли, показал две небольшие горные щели, где когда-то действительно добывал мумиё. Пояснил, что теперь мумиё в этих щелях появится только через несколько лет!