Конкурент

Соня резко повернулась к дому, чтобы он не успел заметить, как искривилась ее улыбка. Мог бы и сам извиниться, в ответ! Ну да черт с ним. И все равно никуда не исчезает, несмотря на все мечты Сони. Зато, видно, с секретуткой своей помирился, а ведь как-то плел, что расстались. Хотя Анна милая, грех выискивать в ней несуществующие недостатки. Она и в ресторане вела себя очень сдержано, и сейчас улыбалась искренне и без грамма фальши. Вот и пусть эта милашечка забирает в свои тщедушные объятия этого монстра. Ее же проблемы. Всех не спасешь.

Почему-то уже через час напряжение отпустило совсем. Никита ни единым намеком ее не провоцировал, и вся компания, разместившись вокруг стола, уже расслабленно болтала обо всем на свете. Наверное, у Настиного Пашки есть какая-то суперспособность: объединять необъединямое, потому все очень быстро ощутили себя в своей тарелке. И Соня забыла, почему так отчаянно не хотела сюда ехать.

– Здесь рядом речка. Как там с рыбой, Паш? – спрашивал Никита, будто ему в самом деле было это интересно.

– Нормально с рыбой, – улыбался радушный хозяин. – Можем с утреца и проверить. Миш, ты с нами?

– Могу, – он тоже давно расслабился и пребывал в прекрасном настроении. – Только из меня рыбак так себе: до сих пор приходилось ловить рыбу только в супермаркетах с прилавков. Я столичный житель до мозга костей, вырос среди стекла и бетона, но вы меня своей природой не испугаете!

– Не беда, погрузим в природу и научим, – поддержал Никита. – Рыбаками не становятся, а рождаются.

Соня невольно рассмеялась. Никита любил рыбачить, даже с ее отцом часто этим делом занимался. И он говорил совершенно беззлобно – и научит, и объяснит, как пить дать. Интересно, а ее почему не позвал? Соня любому мужику в рыбалке фору даст! Но Аня подхватила, переходя и на «девичьи» занятия:

– Вот и пусть идут! А мы с девчонками тем временем испечем какую-нибудь вкусняшку!

– Отличная идея! – обрадовался Паша. – У меня там продукты имеются, но здесь и магазин недалеко, если не все найдется.

– О, ну тогда мы ни в чем не ограничены, – Анна радовалась какой-то там возможности, но выглядела притом тоже расслабленно-искренней. – Тогда пироги! Или сразу торт?

Настя вынырнула из ласковых объятий своего полу-жениха и вставила:

– Я не умею пироги! Яишенку разве что.

Соне пришлось признаться тоже:

– А я и торт не умею… Я, как и Миша, тоже больше по прилавкам вкусности «пеку».

Миша, будучи в курсе полной кулинарной бесталанности избранницы, тихо рассмеялся. Никита вообще расхохотался в голос. Единственная «хозяюшка» озадаченно пожала плечами:

– Ничего. Я и сама могу.

– Вот и правильно! – нагло завершила непривычную для них тему Настя. – Анют, ты молодец! Оставляем за тобой право быть самой молодцовой из нас!

– Это уж точно! – вставил Никита. – А вы две вообще не женщины! Как мы вас замуж выдавать-то будем, таких хозяйственных? Миша, Паша, без обид!

Те и не думали. Через два часа этих задушевных посиделок Соня вдруг поняла, что именно так все и должно было быть – простое, расслабленное общение, всегда направляемое Пашей по самому лучшему руслу, добродушные подшучивания, искренний интерес к чужим увлечениям и историям, ни у кого никаких скрытых мыслей и переживаний. Точно, у Паши суперспособность! Надо будет обязательно сказать Насте, что такого удивительного человека надо и в мужья брать, и одновременно отправлять урегулировать все политические конфликты.

Это были просто замечательные выходные, полный конец затянувшегося на десятилетие конфликта. Никита ни единым словом не попытался вывести ее или Мишу из себя, притом не демонстрировал никаких излишних нежностей к Анне, то есть притащил ту не с целью вызвать ревность или что-то кому-то доказать. Позже удалось еще раз перед ним извиниться и тем самым подчеркнуть, что Соня и сама понимает ненужность настолько сильных эмоциональных всплесков в его адрес. Что не только он, но и она способна вести себя по-взрослому.

В город возвращаться в воскресенье не хотелось. Но время утекло слишком быстро и легко. Как-то уж слишком быстро и легко. Осталось проснуться, попытаться сладко потянуться и обнаружить себя в нежных объятиях. Открыть глаза, невольно улыбнуться, коснуться щекой небритого подбородка и обнять в ответ любимого, который сонно бурчит, что просыпаться не намерен. Прошептать: «Никит, я же знаю, что ты не спишь». Запустить палец ему под ребро, потому что он жутко боится щекотки. Пусть попробует сделать вид, что до сих пор не проснулся… Осознать. Вскочить. Проследить за тем, чтобы глаза не вывалились из орбит. Понять, что спала она совсем не своей комнате, а почему-то в гостиной на первом этаже. И совсем не в Мишиных объятиях. Разглядеть сидящую в кресле Анну и отметить, что она выглядит не то чтобы злой, а какой-то очень уставшей. Оглохнуть от крика Насти с другой стороны:

– Вы все испортили! Все! Я же была невестой, собиралась замуж! А вы не только друг другу жизнь умеете ломать, но и мне!