Конкуренты (ЛП)

— Условия аукциона были конфиденциальными, но теперь, когда бумаги подписаны, и вы являетесь главным акционером «Графини», мне кажется, я могу показать вам ставку Локвудов.

Я взяла листок и бегло просмотрела. Такую же форму для аукциона заполнила я. В строке, где указывалась сумма, было указано: «Один доллар». Подписано было Уэстоном Локвудом.

Я посмотрела на Отто.

— Не понимаю…

Он пожал плечами.

— Я тоже. Поэтому, получив это, я позвонил мистеру Локвуду. Он подтвердил, что это не ошибка.

— Но... это значит, что он хотел победить?

Отто взял листок, сложил и сунул в карман.

— Больше похоже, что он хотел быть уверен, что победит кто-то другой.

_______

Мое сердце бешено колотилось, когда я стояла перед номером Уэстона.

Последние две недель были сущим адом. Я словно шла по длинному-длинному мосту, и сегодня наконец-то должна была перейти его, но вместо этого вернулась к началу. Я надеялась, что, покончив с формальностями, наконец-то смогу расслабиться и подумать о будущем — завтра нужно дать ответ дедушке насчет работы на западном побережье, — а в результате окончательно запуталась. Разъяснения мне надо было услышать из первых уст.

Я глубоко вздохнула и подняла руку.

Я не видела Уэстона целую неделю, и могла бы подумать, что он уехал, если очень внимательно не следила за теми, кто выписывается из отеля. Имя Локвуд там не значилось.

Нервно выдохнув, я заставила себя тихо постучала. С колотящимся сердцем и полной сумятицей в мыслях я ждала, что дверь вот-вот откроется, но так и не дождавшись, постучала снова, уже громче.

Лифт в конце коридора зазвенел, двери открылись и носильщик, вытолкнув тележку с багажом, направился в мою сторону.

— Добрый день, мисс Стерлинг, — поздоровался он, приподняв фирменную фуражку.

— Зовите меня, София, пожалуйста.

— Хорошо. — Он отпер дверь соседнего номера, занес багаж, а затем снова обратился ко мне. — Вы ищете мистера Локвуда?

— Да.

— Мне кажется, он уже съехал. Я видел его с багажом у стойки регистрации утром, когда заступал на смену.

Мне показалось, что мое сердце остановилось.

— Ох, понятно.

Стоять здесь дальше не имело смысла. Можно было спуститься в лобби и проверить слова носильщика, но смогу ли я сдержать слезы, узнав, что Уэстон действительно уехал? Вместо этого я вызвала лифт и нажала кнопку своего этажа.

Время перевалило за полдень, так что технически это не будет значило, что я пью по утрам.

Еле передвигая ноги, я вышла из лифта, а потом и вовсе замерла на месте. Мне захотелось протереть глаза, но Уэстон и правда сидел у моего номера; рядышком стояли чемодан и сумка.

Увидев меня, он встал.

Мое сердце забилось быстрее.

— Что... что ты тут делаешь?

Уэстон выглядел не просто плохо, а ужасно. Кожа посерела, темные круги под налитыми кровью глазами, заросшее лицо, будто он не брился несколько дней. И тем не менее, он все еще был потрясающе красив.

— Мы можем поговорить?

Я только что сама хотела поговорить с ним, но все равно заколебалась — механизм самозащиты сработал, наверное.

Уэстон заметил это и нахмурился.

— Пожалуйста...

— Конечно. — Я покосилась на камеру наблюдения в конце коридора. — Давай зайдем в номер.

Мои нервы были натянуты до предела, очень хотелось выпить, и это натолкнуло меня на мысль. Я обернулась и посмотрела в налитые кровью глаза Уэстона.

— Ты… пил?

— Нет. Просто плохо сплю.

Кивнув, я положила свой портфель и сумочку на кофейный столик, и села на диван. Напротив стоял стул, где, как я предположила, сядет Уэстон, но он не понял намек и устроился на диване рядом со мной.

Через минуту он потянулся и взял меня за руку.

— Я скучаю по тебе. — Его голос сорвался. — Ужасно скучаю, черт побери.

В горле привычно запершило, но слезы не потекли. Видно, я все их выплакала. Прежде чем я успела сообразить, что ответить, Уэстон продолжил:

— Мне так жаль, что причинил тебе боль. Мне так жаль, что заставил усомниться в том, как много ты для меня значишь.

Я покачала головой и уставилась на наши руки.

— Я боюсь, Уэстон. Я боюсь тебе верить.

— Понимаю, но, пожалуйста, дай шанс показать тебе, что я могу быть тем мужчиной, которого ты заслуживаешь. Я облажался. Это больше не повторится. Обещаю, Соф.

Я долго молчала, пытаясь разобраться в запутанном клубке чувств и сомнений, и в конце концов спросила:

— Почему ты предложил ставку в один доллар?

Уэстон явно не ожидал такого.

— Локвуды не заслуживают владеть этим отелем. Не из-за того, что мой дед перешел дорогу твоему много лет назад, а из-за того, что, по его мнению, я должен был сделать с тобой. Я просто восстановил справедливость.

— Это очень благородно. Но что, если твой дед узнает об этом?

Уэстон посмотрел мне в глаза.

— Он уже знает. Я прилетел к нему на следующий день после аукциона, и все рассказал.

Я удивленно вытаращилась на него.

— Как все прошло?

Уэстон слегка улыбнулся.

— Не очень хорошо.

— Он тебя уволил?

Он покачал головой.

— К тому времени я уже сам уволился.

— Боже, Уэстон. Зачем ты это сделал? Чтобы доказать свою лояльность мне?