Коннектография

Мировой экономический пирог растет, и каждый хочет заполучить кусочек. Те же тенденции свободного рынка, такие как приватизация и либерализация иностранных инвестиций, способствуют и росту коррупции во всем мире. Как утверждает индийский ученый Наян Чанда, «не глобализация становится причиной коррупции, а открытость страны для между­народной торговли и иностранных инвестиций создает условия для взяточничества и злоупотреблений в невиданных ранее масштабах» [3].

Хотя нам вряд ли доведется пожить в свободном от коррупции мире, вопрос в том, насколько дорого она обходится для экономического и социального прогресса страны. Расходы на общественные нужды в Китае выше, чем в любой другой стране мира, и это тоже показатель присутствия коррупционной составляющей, но в целом есть определенный прогресс, поскольку польза от коррупции перевешивает ее издержки. В Индии и России коррупция зашкаливает. Индия, по некоторым оценкам, теряет до 100 миллиардов долларов в год на незаконном оттоке капитала — как с помощью фальшивых счетов, так и в форме «грязных денег». Сумма втрое превышает объем прямых иностранных инвестиций в страну. Африка ежегодно теряет из-за коррупции и уклонения от уплаты налогов в два раза больше, чем размер получаемой финансовой помощи.

В целом более конкурентоспособная экономика менее коррумпирована, но сегодня многие быстрорастущие экономики недостаточно борются с коррупцией [4]. Очевидно, что инвесторы готовы мириться с некоторым приемлемым для них ее уровнем, если это гарантирует стабильность их инвестиционных проектов. В большинстве дискуссий о коррупции не проводится различие между операционной коррупцией на микроуровне (например, взятка за получение различных разрешений) и структурной коррупцией, которая потенциально нежелательна для страны. Страны из первой группы развиваются значительно лучше, чем страны из второй [5]. Например, Малайзия занимает пятидесятое место по уровню коррупции, и при этом шестое — по легкости ведения бизнеса. Иными словами, вести там бизнес недешево, но оно того стоит.

Хотя привлечение новых инвестиций и цепей поставок может способствовать повышению уровня коррупции, они также являются катализатором реформирования авторитарных стран со структурным типом коррупции вроде Египта, где государство принимает все решения — как правило, неудачные. Большинство компаний отчаянно хотят, чтобы правительства искоренили излишнюю бюрократию, которая мешает бизнесу и вредит их собственному народу. Поскольку перевести капитал в менее коррумпированную страну становится легче, появляются более сильные стимулы для реформ. Мир спроса и предложения может быть более конкурентоспособным и одновременно менее коррумпированным.

ГЛОБАЛЬНОЕ ВОССТАНИЕ БЕДНЯКОВ

Во время последней поездки в Йоханнесбург мне не удалось толком посмотреть город. Два дня я в основном провел в Сэндтоне, пригороде для белой элиты, с пятизвездочными отелями, штаб-квартирами транснациональных компаний и автосалонами, торгующими машинами класса «люкс». Иногда, глядя на элитные жилые комплексы и великолепные корпоративные парки вокруг, даже кажется, что находишься в калифорнийском Сан-Хосе. Но Сэндтон расположен прямо в центре быстрорастущей провинции Гаутенг, где находится административная столица страны Претория и проживают 14 миллионов человек, преимущественно чернокожих и бедных.

Наш мир напоминает Гаутенг. Будь то технический центр Гургаон в национальном столичном регионе Индии или шикарные торговые комплексы Макати в центре Манилы — чем населеннее и глобально связаннее города, тем ярче в них выражена социальная стратификация, причем не только между городскими и сельскими территориями, но и между благополучными, глобализованными узлами и периферийными бедными районами и трущобами. Урбанизация ускорила имущественное расслоение общества, запущенное глобализацией.

Экономическая сегрегация сделала наши города такими же неоднородными, как в Средневековье. По мере расслоения общества на богатых и бедных, привилегированных и бесправных единая нация превращается в миф. Таким образом, карты, показывающие пеструю картину распределения благосостояния в городах, информативнее, чем данные о среднем уровне дохода на душу населения, ожидаемой продолжительности жизни, уровне образования и прочих показателях.

Города могут быть либо силой, объединяющей людей в поисках перспектив, либо котлами маргинализации. Урбанизация и неравенство — горючая смесь. Фергюсон в 2014 году и Балтимор в 2015-м напоминают о последствиях утраты общественного доверия в США. И в богатых, и в бедных странах многие города все больше отгораживаются от страны, а полиция и парамилитарные частные формирования патрулируют ключевые государственные и частные учреждения. По словам Джозефа Стиглица, мы вступаем «…в мир, разделенный не только на имущих и неимущих, но и на страны, которые ничего с этим не делают, и те, что пытаются что-то делать» [6], причем первая категория насчитывает гораздо больше стран, чем вторая.