Коннектография

Как ни странно, все это стало реакцией на программы всеобщей слежки NSA, «балканизировавшие» интернет. Страны всех мастей заявили о сетевом суверенитете либо с целью защиты своих граждан от вторжения в частную жизнь (Германия), либо для получения доступа к большему объему конфиденциальных данных о населении (Россия). Китай запустил не поддающуюся взлому квантовую коммуникационную сеть между Пекином и Шанхаем и первый в мире спутник квантовой связи. Независимо от того, стремятся ли правительства контролировать, фильтровать или защищать цифровые потоки информации, географическое (и юридическое) расположение серверов, кабелей, маршрутизаторов и дата-центров приобрело такое же значение, как и география нефтепроводов. Хотя различия между ними существенны. Интернет-данные могут находиться в нескольких местах одновременно и их можно копировать бесконечное количество раз. Кроме того, их можно перенаправить куда угодно и получить к ним доступ практически везде. Если данные считать нашей новой нефтью, то она на редкость увертлива.

Увы, интернет больше не является параллельной вселенной без границ. Даже Twitter, самая свободная и не подверженная цензуре среда общения в стиле «один ко многим», практикует превентивное ограничение контента, запрещенного в разных странах, а Google Maps загружает одобренные государственными властями карты, адаптированные к местонахождению сервера пользователя. Тем не менее, даже если программное обеспечение или информационные услуги придется приводить в соответствие с национальными ограничениями (как после расторжения соглашения ЕС — США «Безопасная гавань» в 2015 году), это всего лишь частные изменения, а не полная блокировка. То, что Индия, Пакистан и Турция требуют удалить тысячи враждебных по отношению к их правительствам страниц из Facebook, еще не означает, что весь мир должен пасть жертвой цифровой цензуры — тем более что страницы-клоны появляются на том же Facebook быстрее, чем их удаляют.

Даже Китай не особо преуспел в погоне за «сетевым суверенитетом», что звучит как оксюморон. Правительства задействуют дорогостоящие системы для блокировки определенных сайтов, забывая о наличии Tor, виртуальных частных сетей (VPN) и расширения uProxy и многих других, позволяющих обойти любые ограничения. Малайзийские и китайские стартапы интегрировали VPN в свои приложения, чтобы предоставить большему числу пользователей доступ к заблокированному контенту. Таким образом, фильтрация контента не аналог полной блокировки, в чем уже убедились арабские диктаторы, когда люди вышли на улицы протестовать.

Определение мест размещения физических серверов и маршрутизаторов — это геополитика интернета, в то время как кибервойны — это геополитика в интернете. Кибервойна — это квантовый конфликт: оружие нематериально, его мощь ощутима, но неизмерима, фиксированные арсеналы отсутствуют, законы войны не действуют, а сдерживание не зависит от соотношения сил участников. Это непрерывная война хакерских атак с целью подрыва военной мощи врага (как урон, нанесенный иранской ядерной программе вирусом Stuxnet), хищения конфиденциальной корпоративной информации (как российские хакеры поступили с западными банками) или доступа к государственным тайнам и новейшей интеллектуальной собственности в области технологий (что киберподразделение 61398 НОАК с успехом проделало с ведущими американскими компаниями). Предполагаемый взлом китайскими хакерами компьютеров Управления кадровой службы правительства США и хищение данных почти четырех миллионов федеральных служащих показывает, что информация так же уязвима, как и государственные границы.

Чем более подключенным к реальному миру становится интернет, тем опаснее могут оказаться кибератаки, такие как электромагнитные импульсы, способные манипулировать или отключать критически важные объекты инфраструктуры. Таким образом, «интернет вещей» стал еще и «интернетом угроз». Поэтому сегодняшние шпионские агентства стремятся набирать IT-специалистов, а не только военных чиновников. Начали создаваться киберсоюзы, например «Цифровая пятерка» в составе Великобритании, Южной Кореи, Эстонии, Израиля и Новой Зеландии — отличающихся по потенциалу, но развитых стран, согласившихся обезопасить размещаемые на территории друг друга серверы. Палестина и Курдистан через свои интернет-серверы, расположенные на дружественных территориях, действуют как виртуальные государства, демонстрируя, каким образом не имеющие государственности сообщества могут при помощи интернета проводить выборы и поддерживать международные дипломатические и экономические отношения. Но сетевые союзы могут оказаться иллюзорными, поскольку облачные сообщества вступают в конфликт не только с правительствами, но и друг с другом. Например, в 2014 году группа Anonymous объявила войну ИГИЛ, а в 2015-м хакеры украли с ведущей европейской биткоиновой биржи Bitstamp биткоины на 5 миллионов долларов.