Коннектография

Многие воспринимают интернет как нечто само собой разумеющееся, хотя на самом деле связи между материальным и виртуальным миром крепнут под влиянием сложного волнового эффекта. Одна только ИКТ-индустрия потребляет 10 процентов мировой электроэнергии, демонстрируя тем самым, насколько интенсивно киберцивилизация способна истощать мировые природные ресурсы [3]. Дата-центры сегодня становятся прибыльной недвижимостью. Физическое воздействие цифровых империй определенно увеличило стоимость жизни в Сан-Франциско. Потребность компании Amazon в программистах, продавцах, производственных мощностях и серверах для хранения данных уже выше, чем небоскребы Сиэтла. Сотни городов от Калифорнии до Миссури блокировали открытие новых супермаркетов Walmart из-за угрозы их розничным магазинам, но ничего не могут поделать с компанией Amazon, доставляющей потребителям товары прямо под дверь. В свое время биткоин стартовал как нишевое платежное средство, а теперь люди все чаще живут на эту криптовалюту в «реальном» мире. Если они получили банковскую лицензию на выдачу кредитов, то способны обойти традиционные банки в привлечении клиентов из «нижнего миллиарда». Технологии мобильной передачи данных снижают потребность в вышках мобильной связи, а цифровые платежи и покупки в интернет-магазинах — в физических деньгах: Швеция практически отказалась от наличных денег, а Канада прекратила чеканить пенни, что могли бы сделать и США, снизив тем самым использование никеля и других металлов. Таким образом, интернет работает на угле, но экономит медь и сталь. Но если границы между физическим и виртуальным миром постепенно стираются, могут ли они появиться внутри самого интернета?

ОГОРОЖЕННЫЕ САДЫ И КОЛДОБИНЫ НА ИНФОРМАЦИОННОЙ СУПЕРМАГИСТРАЛИ

Интернет — вселенная потоков и барьеров, никем не управляемая извне. Большая часть интернета находится под частным контролем с момента его создания. Сегодня около тридцати компаний контролируют 90 процентов мирового интернет-трафика. Одна только Google управляет примерно 20 процентами интернет-контента через сайты, хранилища данных и корпоративные приложения. Интернет-провайдеры, составляющие костяк нынешнего киберпространства, предпочитают самоуправление и саморегулирование грубому государственному вмешательству. К тому же общедоступный интернет — лишь небольшая часть всего интернет-пространства. Dark Web, состоящий из анонимных зашифрованных Tor-сетей и биткоиновых трансакций, «Глубокая паутина» неиндексируемых страниц, корпоративных интрасетей и прочих недоступных широкому кругу пользователей баз данных составляют большую часть интернет-контента.

Хотя интернет по-прежнему не имеет центрального руководства, его безмятежные дни в качестве негосударственного и неуправляемого извне сообщества, контролируемого лишь в технических вопросах, миновали; ныне это геополитическая арена интенсивной борьбы. Отец — основатель Всемирной паутины сэр Тим Бернерс-Ли предупреждал о вероятности стратегических манипуляций и выступал за заключение своего рода Великой Хартии, гарантирующей интернету нейтралитет. Но было поздно, поскольку в интернете уже проявились признаки цифрового суверенитета и феодализма, причем соперничество не особо соотносится с политической географией. С тех пор как Министерство торговли США фактически выступает в качестве веб-мастера, в управлении интернетом происходят существенные сдвиги. Изначально построенная снизу вверх структура с большим количеством участников, управляемая Корпорацией по присвоению имен и номеров в интернете (ICANN), в последние два десятилетия эволюционирует в систему с активным односторонним вмешательством государства и одновременным международным контролем через Международный союз электросвязи (ITU). Но правительству США необязательно становиться регулятором Всемирной сети, чтобы проникать в ее самые потаенные уголки и проглатывать неограниченные объемы данных, программа PRISM Агентства национальной безопасности США позволяет получать доступ практически к любой информации.