Коннектография

Официальные капитальные активы в последние годы тоже стабильно росли. Резервы Центральных банков превысили 8 триллионов долларов и в основном сосредоточены в Азии, где правительства направляют значительную часть этих средств в государственные инвестиционные инструменты, известные как фонды национального благосостояния (ФНБ), совокупные активы которых составляют 6 триллионов долларов, а высокорисковая инвестиционная деятельность связана с такими отраслями, как недвижимость, банки и другие компании, поскольку так они пытаются компенсировать снижение доходов из-за падения цен на нефть. ФНБ часто инвестируют в фонды прямых инвестиций с портфелем активов свыше 2 триллионов долларов и хедж-фонды с аналогичным портфелем. По мере ужесточения регулирования банковской деятельности хедж-фонды выходят за рамки торговых операций на фондовых рынках и предлагают кредитное обслуживание (как банки), а также приобретают компании (как частные инвестиционные фонды).

Чем больше эти игроки инвестируют друг в друга и совместно в другие проекты, тем связаннее становятся. Появилась даже новая терминология для описания крупных децентрализованных субъектов хозяйственной деятельности, таких как инвестиционная компания BlackRock, чьи активы под управлением на сумму 4,5 триллиона долларов сформированы на основе глобально диверсифицированной базы. Теперь их называют «конгломератами по управлению альтернативными активами» или «диверсифицированными финансовыми институтами». Эти структуры управляют пулами капитала, который может быть инвестирован в любой вид активов — например, в государственный долг развивающихся стран. Они постоянно проводят мониторинг рынков в поисках недооцененных ценных бумаг, активов в недвижимости, прибыльной инфраструктуры, такой как аэропорты, платные автодороги или технологические стартапы. За счет прямых иностранных инвестиций и создания совместных предприятий глобальные управляющие активами объединяются с местными партнерами, обходя инвестиционные ограничения, чтобы обеспечить лучшие условия деятельности. От Черной Африки до Индонезии каждая четвертая сделка по слиянию и поглощению осуществляется в развивающихся странах, причем за большинством из них стоят опытные финансисты мирового класса, которые помогают вывести местные компании на следующий уровень развития.

Существует много видов банков. Похоже, дезинформированные комментаторы левого толка не понимают, насколько значима связь между финансовым сектором и реальной экономикой. Как банки, так и небанковские учреждения (от управляющих активами до кредитных союзов) внесли колоссальный вклад в проектное финансирование, создание розничных банков и кредитование, открытие компаний и движение денежного потока, приобретение технологий и выход сотен тысяч компаний на рынки развивающихся стран. В США небанковские учреждения захватили львиную долю рынка кредитования, будь то выкуп миллионов обесценившихся ипотечных кредитов или финансирование среднего бизнеса [10].

Связь между финансовым сектором и реальной экономикой не менее важна и для развивающихся рынков. С 2009 по 2014 год доля долга местных органов власти иностранным инвесторам удвоилась, что позволило правительствам больше инвестировать в социально значимые проекты, а местным банкам — выдавать больше кредитов (в национальной валюте) малому бизнесу, в частности автозаправочным станциям, продуктовым магазинам и частным лицам по ипотеке. При снижении темпов роста экономики и сокращении внутренних резервов такие страны вынуждены снимать ограничения с иностранных инвестиций на местных фондовых биржах, чтобы обеспечить местные компании капиталом для создания рабочих мест и развития бизнеса. Без готовности частных инвесторов рисковать кредитные рынки в развивающихся странах находились бы в плачевном состоянии, поскольку их инфраструктура с институциональной точки зрения слабо развита и недокапитализирована.