Конные варвары

Темучин сжал его плечо, прижал к земле и подтащил к обрыву.

— Говори правду, кто бы ты ни был. Ты стоишь на пороге Двери в Ад и через мгновение можешь оказаться в ней. Спасенья не будет. Но я отпущу тебя, если ты скажешь мне правду. — Говоря это Темучин наклонял тело Язона все дальше к черноте. Лишь его рука удерживала Язона от падения. Язон не мог видеть лицо вождя: всё было черно за близко поднесённым факелом. Однако он знал, что надежды на милосердие нет. Это конец. Он может лишь попытаться защитить пиррян.

Слабый голос, заглушаемый атмосферными помехами, звучал у него в голове:

— Язон, где ты? Говорит Керк. Где ты?

Детонатор работал — значит, остаётся ещё шанс.

— Почему ты здесь? — Спрашивал Темучин. — Ты помогал чужеземцам принести в наши земли их города?

— Отпусти меня. Не бросай меня в дверь Ада, и я все тебе расскажу.

Темучин некоторое время колебался, потом снова заговорил:

— Ты лжец. Всё, что ты говоришь — ложь… Я не могу тебе верить. — Его голова повернулась и в свете факела стало видно, что губы его искажены невесёлой улыбкой.

— Я отпускаю тебя, — и он разжал руку.

Язон схватил воздух, стараясь повернуться и удержаться за край обрыва, но ничего не смог сделать. Он падал в черноту.

Свист воздуха.

Удар в плечо, потом в спину. Он покатился вдоль какого-то склона, стараясь руками закрыть лицо от острых камней. Камни рвали его кожаную одежду, а он продолжал катиться по почти отвесному склону.

Спуск кончился и он вновь оказался в воздухе. Падение продолжалось какое-то время — секунды или минуты — он не мог сказать — и закончилось потрясшим его ударом.

Он не умер и это сильно удивило его. Он смахнул что-то с лица и понял, что это снег. Сугроб, груда снега, на дне Двери в Ад. Сугроб в Аду и он упал прямо на него.

— Пока ты жив, надейся, Язон, — неубедительно сказал он себе. Какая может быть надежда на дне этого недосягаемого ущелья. Керк и пирряне придут к нему на помощь — эта мысль поддержала его. Но подумав об этом, он языком нащупал обломок металла во рту. С растущим страхом он извлёк обломки передатчика. Очевидно, во время падения он бессознательно сжал его зубами и разломал.

— Ты снова можешь рассчитывать лишь на себя, Язон, — громко сказал он, и звуки его голоса в беспредельной черноте не подбодрили его. Что у него в активе? Он ощупал себя, пытаясь найти аптечку. Её не было. Что ж, зато сумка по-прежнему на поясе, хотя нож из сапога выпал. Пальцы его рылись во всяком хламе сумки и нащупали какую-то трубку. Что это? Конечно, фотонный фонарь. Он положил его в сумку в ночь приёма капсулы и забыл о Нём. Но, может он разбит; скорее всего, да.

Язон нажал кнопку и громко застонал, когда ничего не произошло.

Тогда он осторожно повернул регулятор мощности, и сверкающий луч разрезал темноту. Свет! Хотя его положение в сущности не изменилось, Язон почувствовал себя лучше. Он расширил луч и обвёл им свою тюрьму. Воздух был тих, хлопья снега пролетали сквозь освещённое пространство и исчезали. Снег покрывал дно ущелья и лежал сугробами у его стен. С двух сторон возвышались чёрные скалы, уходя вверх над его головой. Над ним был скальный выступ. Неба не было видно, его закрывали нависающие скалы. Видимо, он соскользнул по этому выступу и был отброшен в сугроб. Случайность спасла его жизнь.

Послышался крик, что-то чёрное пролетело сверху сквозь луч света и ударилось о дно не далее, чем в десяти метрах от Язона. Там чёрная скала была покрыта лишь тонким слоем снега, и другой падающий человек ударился о неё. Глаза его были раскрыты, изо рта текла струйка крови.

Это был жонглёр, выдавший его, Орайал.

— Что это, Темучин убирает свидетелей? Не похоже на него…

Рот Орайала оставался открытым, но он замолчал навсегда. Язон сполз со своего сугроба и пошёл по дну ущелья. В самом центре поверхность была ровной, слишком ровной и гладкой. Он не понимал почему, пока под его ногами не раздался зловещий треск. Он попробовал спрыгнуть, но под его ногами лёд уже раскололся, дробясь во всех направлениях, и Язон упал в тёмную воду.

Внезапный ожог холодной воды вытеснил воздух из его лёгких, но он продолжал держать рот закрытым, прикусив нижнюю губу. Пальцы его конвульсивно вцепились в фонарь. Без него он не найдёт отверстия во льду. В тоже время ноги его коснулись скалистого дна. Здесь было неглубоко.

Он оттолкнулся и посмотрел вверх. Свет отражался как от зеркала. Подняв руки он уже ощупал преграду. Над ним был сплошной лёд. Пальцами он почувствовал, как руки скребутся о ледяную поверхность, и понял, что его быстро тащит течением. Отверстие во льду находилось далеко позади.

Если бы Язон дин-Альт умел впадать в отчаяние, сейчас был бы наиболее подходящий случай. Пойманный в ловушку в толще льда на дне недосягаемого ущелья, он, несомненно, имел право впасть в отчаяние, но ему было не до этого. Он задыхался, пробовал плыть к берегу, чтобы встать и попробовать пробить лёд. Он осветил и верх, чтобы разглядеть возможную щель.

Течение было слишком быстрым. Вода была слишком холодной: она леденила его тела, тащила его все дальше. Но огонь в его лёгких не затухал.