Конспект

Начинается защита. За длинным столом — государственная комиссия, лица в большинстве незнакомые. Процедура известна: доклад автора с указкой в руке, председатель читает заключение рецензента, автор отвечает на вопросы, обсуждение проекта, положительного характера — с места, критические замечания — и с места, и с указкой в руке, потом замена выставленного проекта новым и его защита. После нескольких проектов — перерыв, затем председатель объявляет результаты защиты, и снова — та же процедура. Который год с выпускниками защищают проекты два-три человека, по разным причинам не смогшие их выполнить или закончить в прошлом году. Редкий случай, когда не допускают к защите проект из-за его низкого качества. На нашем курсе незаконченных или недопущенных проектов не было. Кажется никто не назовет случай, чтобы допущенный к защите проект завалили, а все волнуются, иные — так сильно, что на них больно смотреть. Помню только один случай, когда защищавший проект театра Миша Ткачук, — мой соученик по первому пребыванию в институте, — был, а может быть казался, совершенно спокойным, невозмутимым и даже флегматичным. Его проект был подан блестяще, а в интерьере на балконе стояли в одиночку и группами, иные облокотясь на перила, наши преподаватели. Один из них задал вопрос:

— А почему это вы всех нас загнали на балкон?

— А я, как автор проекта, достал вам контрамарки на свободные места, — последовал ответ, и присутствующие, включая комиссию и ее председателя, захохотали.

Мои наблюдения отрывочны — я редко бывал на защитах: кончаешь курсовой или сдаешь экзамен. И на этот раз мы с Марийкой вместе с большинством наших товарищей после защиты первого проекта ушли заканчивать свои.

На другой день защищавшему проект Павлику Павлюченко до сих пор молчавший член комиссии, — его не знают ни студенты, ни преподаватели, — задал вопрос:

— Что такое социалистический реализм в архитектуре?

Павлик молчит. Член комиссии говорит:

— Архитектура — это искусство, а советское искусство должно отвечать требованиям социалистического реализма. Прошу ответить на мой вопрос.

Павлик вытирает со лба пот и, наконец, выдавливает из себя:

— Не берусь сформулировать ответ.

— Отвечайте как понимаете.

— Это будет кустарщина. А я не принимаю кустарщину ни в чем. Члены комиссии улыбаются, в зале — смешки.

— Советский архитектор должен знать что такое социалистический реализм в архитектуре. И ничего смешного тут нет.

Павлик молчит. Председатель, выждав в тишине полминуты, спрашивает:

— Еще вопросы есть?

Весть об этой истории моментально облетела наш курс. Побросали работу. Никто из нас не слышал, не читал и не задавался вопросом о социалистическом реализме в архитектуре.

Беготня из группы в группу — может быть кто-нибудь знает. Наши руководители пожимают плечами и разводят руками, ищут преподавателя истории архитектуры — его нет в институте. Курченко обращается к Бугровскому:

— Ты, конечно, знаешь что это такое. Диктуй — мы запишем.

— Я как раз обдумываю этот вопрос.

— А ты когда защищаешься?

— Пятого июля.

— Такой срок нас не устраивает. Думай скорей.

— Тебе лишь бы побалагурить, Курченко, — говорит Турусов. — Если исходить из определения социалистического реализма и особенностей архитектуры как искусства, думаю можно найти определение и для социалистического реализма в архитектуре. Давайте попробуем. Семен Федорович, Гуглий, Бугровский, Горелов! Где бы нам сесть?

— Я не берусь, — говорю я.

— Я тоже, — говорит Солодкий.

— А ты, Митя? — обращается Турусов к Чепуренко.

— Да какой из меня теоретик? Ты же знаешь. В это время вбегает студентка и кричит:

— Павлюченко получил пять! Раздается восторженный вопль. Открывается дверь — вопли доносятся из других аудиторий.

— Ну, вот, — улыбаясь, говорит Чепуренко, — теперь можно спокойно работать.

Курю в компании Толи Мукомолова и Гени Журавлевского. Подходит Сеня Рубель, закуривает и говорит:

— Сейчас защищалась Лобановская, так этот паразит и ей задал вопрос о соцреализме. Всем задает.

— Не ответила?

— Не ответила, хоть она и умничка. Так и сказала, что на этот вопрос ответить не сможет. Да и кто из нас ответит? Как-нибудь обойдутся.

— А я отвечу, пожалуйста, — сказал Геня.

— Ты такой умный? — спрашивает Сеня.

— А ты не знал?

— Ну, давай, — говорит Толя.

— Но это только для вас. — Мы, посмотрев по сторонам, наклоняем к нему головы. — Классический пример социалистического реализма в архитектуре — потемкинские деревни.

Мы так захохотали, что проходивший мимо Женя Курчак подошел к нам.

— И я хочу, — сказал он.

— Ты еще маленький и ничего в любви не понимаешь, — ответил ему Геня.

— А ну вас! Когда Курчак удалился, Толя сказал Гене:

— Определение, вытекающее из твоего примера, годится для всех видов искусства.

— Я очень рад, — ответил Геня.

— И выходит, — сказал Сеня, — правильное название социалистического реализма, — он гордо посмотрел на нас и сделал паузу, — очковтирательство!

— Умница, — сказал Геня и попытался погладить Сеню по голове, но Сеня не дался.

На этом разошлись, но я задержал Толю и спросил его о Новикове.