Конспект

— Ксюшенька, дай людям сначала отдохнуть с дороги, — вмешался Александр Николаевич к моему большому удивлению.

— Ну, хорошо. Идите умываться.

Умылись во дворе под рукомойником недалеко от летней печки.

— Знаешь, что меня больше всего смущает, — сказала Марийка. — Одна печка на две хозяйки. Недоразумений и неприятностей не миновать. Давай поищем другую комнату со своей печкой.

— Поищем.

Пока мы распаковывали вещи в маленькой комнате, Аржанковы накрыли во дворе стол.

Обедали все вместе. Не помню что мы ели, но ели вкусно и сытно. Мама предложила нам столоваться у них.

— Отдохнем, осмотримся, подумаем, — ответил я.

О войне напоминают радио, газеты, эвакуированные, раненые, греющиеся на солнышке возле здания, превращенного в госпиталь, да еще затемнение, введенное уже при нас, но все это на фоне тишины, покоя и роскошной природы, не спеша окрашивающейся в осенние цвета. Чувствовал сам и судил по Марийке: парк, горная речка, Долинское, явления снежных вершин — целебные средства. Кучеров прав: красивая природа, как и хорошая музыка, лечит.

Базар поразил нас изобилием и разнообразием продуктов и неправдоподобно низкими ценами на уровне давно забытых нэповских. Аржанковы говорили: продукты были еще дешевле, но стали приезжать эвакуированные и стали расти цены. А в магазинах — залежалые товары, не пользующиеся спросом, и говорят, что на туче даже поношенные вещи неправдоподобно дороги. Станция Нальчик — конечная на Богом забытой ветке, единственный поезд всего лишь до Прохладной и тот через день, и сейчас, наверное, сюда ничего не привозят, но и отсюда ничего не вывозят — не доходят руки.

Дворец советов так и стоит недостроенный, в городе вообще ничего не строится, и нам придется искать работу не по специальности, а это при наплыве эвакуированных и отсутствии знакомых не так просто.

Написал на Сирохинскую и, перечитав письмо, почувствовал, что тому, кто с ним в Харькове ознакомится, захочется сюда приехать. Может быть, я о чем-то забыл сообщить, что-то преувеличил, что-то приуменьшил? Перечитал еще раз: все правильно, просто уж очень разные сейчас условия жизни в Харькове и Нальчике, и, несмотря на все трудности для приезжающих, — жилье, работа, – преимущества здешней жизни очевидны.

Аржанковы, как и раньше, живут на небольшую зарплату Александра Николаевича и готовы сдать комнату со столом нам или еще кому-нибудь не за Марийкины или чьи-то красивые глаза, а для пополнения семейного бюджета — это ясно. При нормальных родственных отношениях, — как-никак я ее сын, — вопрос мог быть поставлен так: давайте жить одной семьей. Но вопрос так не ставится, и я этому рад — иначе мы с Марийкой регулярно сидели бы без денег. Марийка согласна, что лучше платить определенную сумму и ни в чем от них не зависеть, но предпочла бы снять комнату с отдельным ходом. Комнату, как и работу, сразу не найдешь, — это тоже ясно, — и я плачу маме за месяц вперед. Уже зная цены на продукты, понимаю, что плачу больше, чем платил бы другим, но не станешь же торговаться, как торговался бы с чужими людьми!

Подъемных осталось достаточно, чтобы, если не подскочат цены, прожить какое-то время не работая, и мы разленились. Дома убираем свою комнату, ходим на базар, за хлебом, иногда моем посуду. Остальное время проводим в парке, изредка — в Долинском, бываем в кино. Но безмятежной нашу жизнь не назовешь: война, бесконечные отступления на всех фронтах, сдача города за городом, тревога за близких, отсутствие от них писем, а тут еще беспокойство, что вот-вот введут трудовую повинность, и нас направят на любую работу и куда угодно. Во дворе разговорился с соседом по флигелю, пожилым мужем молоденькой жены, с которой встречался Пусанов. Этот человек со странной фамилией Гурейно, бухгалтер по специальности, почему-то отнесся ко мне доброжелательно и обещал поспрашивать знакомых. Мама все еще в ссоре с соседями и, видя, как я разговаривал с Гурейно, высказала недовольство — почему это я поддерживаю с ними отношения в то время, когда она просила и так далее...

— Я ищу работу и обращаюсь к кому только могу, даже к случайным людям.

Мама промолчала, но потом сказала Александру Николаевичу:

— Ты бы поспрашивал своих знакомых насчет работы для Пети и Марийки, тебя же знает весь город.

— Ну, положим не весь город — не надо преувеличивать, но я как-то говорил об этом, и никто не знает, где здесь нужны архитекторы.

— Архитекторы сейчас нигде не нужны, — говорю я. — Мы согласны на любую работу.

— А на какую именно работу вы согласны?

— Хорошо бы на стройку, если здесь что-нибудь строится, можно на ремонтные работы, а вообще — на любую, где нужны просто грамотные люди.

Дня через два Аржанков, ни к кому не обращаясь, сказал:

— Я слышал, что в Нартане в среднюю школу требуются преподаватели немецкого языка.