Конспект

— Правда, Головко говорит, что генеральный план Червоноказачинска, несмотря на его неоспоримые достоинства, — он считает, что этот генплан разработан очень хорошо, интересно, — возможно, придется откорректировать: то, что казалось неосуществимым, теперь — после разрушений — может стать вполне возможным. Представляете, какая интересная работа? Не тот ли это случай: «Ах! Вот туда и поеду»?

— Очень заманчиво. Но хотелось бы знать, как Головко отнесется к тому, что в Червоноказачинск поедем мы вдвоем.

— Мне самому надо было это знать, и Головко сказал, что так как в Червоноказачинской области нет ни одного архитектора, то для начала лучше поехать хотя бы вдвоем. Вашу кандидатуру он одобрил и даже немного похвастался, что он не советовал вам работать в Харькове. Ну, что ж, значит, — до завтрашнего утра?

Но я уже понимал, что лучшего варианта, чем предложил мне Кудсяров, не будет — глупо и смешно было бы на это надеяться. Еще бы! Большая и интересная работа по специальности и Кудсяров — мой начальник... Крупный промышленный центр, а значит — не глухая провинция, и интеллигенция, хотя бы техническая, там найдется... Могучая природа: Днепр, степи, плавни... Что еще нужно? Мы с Марийкой соглашались в Кировоград, а разве Червоноказачинск хуже? И до Харькова намного ближе, чем от Кировограда. Наладится транспорт, и чтобы доехать одной ночи будет больше, чем достаточно.

Кудсяров вместе с другими кандидатами в начальники областных отделов, — утверждать их должны облисполкомы, — оставался на инструктаж и семинар. В то время из Киева в Червоноказачинск попасть можно было только через Харьков, и Кудсяров не имел ничего против того, чтобы я в Харькове задержался на несколько дней. Я спросил, не собирается ли и он сначала съездить в Баку, но оказалось, что между демобилизацией и Киевом он дома уже побывал, приехал сюда с необходимым минимумом вещей, а за семьей поедет тогда, когда будет куда ее взять.

Вечером накануне отъезда я не застал в общежитии своего соседа по койке.

— Вселился, наконец, в свою квартиру, — сказал его другой сосед. — Прав был наш юрисконсульт: получили повестку в суд и сразу выбрались. Справедливость восторжествовала.

— Это хорошо, да только произвол, наверное, остался ненаказанным!

— Эх, молодой человек! А где вы видели или слышали, чтобы произвол был наказан? По-настоящему наказан, а не так как у нас: вроде бы освободили от занимаемой должности, а глядишь — он уже на другой работе и на более высокой должности. Они все такие и друг друга в обиду не дадут.

Засыпая, вдруг вспомнил, что я так и не сказал Кудсярову о лавре. Не беда: скажу при случае. Такие вещи, вообще, лучше всего говорить при случае.

С безоблачного неба припекало солнце и бурно неслись мутные ручьи. Состав — из пассажирских вагонов, поезд — через Полтаву. В дороге в нашем вагоне задымились буксы, вагон — в середине состава, и на какой-то станции, отцепляя его, маневрировали. Мы бегали с вещами вдоль состава, карабкаясь на насыпь к другим вагонам, нас не пускали, — они и так были полны, но, в конце концов, мы как-то в них разместились. Полтаву проехали ночью, и я там ничего не увидел, кроме звездного неба и качающихся силуэтов тополей.

Харьков — утром. В расписании — только один поезд в нужном направлении, но он только до Половецка, а это примерно полдороги до Червоноказачинска. В справочном узнаю, что из Половецка есть поезд до Гелиополя. Он проходит через Червоноказачинск, вот только уходит из Половецка до прихода харьковского. В Харькове — никаких следов зимы: сухо, набухают почки, жарко в зимней одежде. Шарф и шапку прячу в чемодан и расстегиваю шинель. Ходят трамваи, но я иду пешком.

Калитка не заперта, и войдя во двор, я увидел, что от убежища не осталось и следа. Дома была только Лиза.

— Сережа в Богодухове?

— Нет, он уже работает в Харькове, там же, где работал до войны. Знаешь, я все еще не могу найти Гришины бумаги, но ты не переживай — они найдутся.

— А я и не переживаю. Это ты не переживай — все равно мне их некуда взять.

11.

Снова все за столом. Ну, и конечно: почему именно Червоноказачинск, что он собой представляет, чем прельстил?

— Он ближе к Харькову, чем Макеевка? — спрашивает Лиза.

— Ближе.

— Я почему спросила? Ты из Макеевки приезжал на выходные.

— Сейчас так не поездишь: требуется пропуск или командировка. Да и транспорт еще предстоит наладить, а пока что придется ездить с пересадкой.

— С пересадкой? — удивился Сережа. — В Староказачинск с пересадкой? Да где же пересадка?

— В Половецке!

— Ну и ну! Даже смешно. Вот это разруха!..

Лиза заговорила о том, что хорошо бы мне явиться на работу в приличном виде.

— В гардеробе висит Гришин черный костюм. Он так и не взял его в Крым, а, приезжая в Харьков, изредка надевал. Костюм хорошо сохранился, он как новый. Гришин и твой портной жив и работает. Отнеси ему, чтобы он перешил на тебя, пока ты здесь.

— Встречают по одежде, провожают по уму, — сказала Галя.

— Было когда-то! А теперь у всех такая одежка, как у меня. Ну, представь себе, как я буду выглядеть в хорошем костюме и моих солдатских ботинках.