Конспект

Засиделся до глубокой ночи и чертеж окончил. Осталось, как мы говорили, его одеть: условные обозначения, примечания, штамп, заголовок. Скопировать и написать пояснительную записку можно и в Запорожье.

Догоняет низкий женский голос, кого-то окликающий моим детским именем – Павочка. Оглянулся и увидел Александру Николаевну, давнюю подругу Оли, невесту застрелившегося Федора Павловича. Из письма Оли она знала, что я живу в Запорожье, спросила, что я тут делаю и долго ли пробуду. У нее погибли все близкие, она живет одна. Ей хочется побольше узнать обо всех Огурцовых, она просит меня прийти. Может быть прямо сейчас? Сегодня я не могу – надо кончить работу, я беру адрес и обещаю прийти.

В коридоре горисполкома, еще не успел дойти до места работы, мне сказали, что меня спрашивал секретарь исполкома. У него быть не приходилось, но я его узнал: один из тех, чьим советом я воспользовался.

– Вам нужны продукты?

– Продукты?

– Мы получили продукты для сотрудников, решили вас включить в список.

– А это удобно?

– Не беспокойтесь. Никого не обидим.

– Спасибо, только где их держать? В доме приезжих негде.

– Где держать? А ну, пойдемте.

Он сел за мой стол, отодвигал ящики, шарил в них. Вынимал и клал на стол чертежные принадлежности, нашел ключик, запер и отпер дверцу тумбы.

– Ящики вынимать не придется. Там тех продуктов – и один ящик не заполните.

Углубился в работу.

– Павел Андреевич! – В дверях заместитель председателя. – Зайдите ко мне.

Заходим в его кабинет. С нами еще кто-то.

– Я занят, – говорит ему заместитель и предлагает мне сесть. – Мы обсудили в горкоме вопрос о новой ветке в порт и решили до конца войны этот вопрос не трогать. Так что уберите эту ветку с чертежа.

Я молчу.

– Война кончится, тогда и поднимем этот вопрос.

Я молчу.

– Ну, поднимем мы с вами сейчас вопрос о ветке, а нам: мы же говорили вам – пока идет война – этот вопрос не поднимать. Война скоро кончится, мы сразу же, – тянуть с этим нельзя, – сунемся с веткой, а нам: опять вы с этой веткой? – Да. – Подождите хоть немного. Ну хорошо, оставьте, разберемся…

– Ну и что? Подумаешь – рассердятся. А если война раньше кончится? Выиграем во времени.

– Не поняли. Как вам объяснить? Понимаете, помогать можно по-разному. Формально: отправили ходатайство, и дело с концом! Откажут – ничего не поделаешь. А можно добиваться: отказали – поехать, объяснять, доказывать, потребуется, – идти выше. На войну уже никто не сошлется. Так вот, не надо раздражать, настраивать против себя. Теперь вы поняли?

– Никогда бы не подумал…

– Ну, так как? Убедил?

– Что ж, вам видней.

До чего же не хотелось убирать ветку с чертежа! И я ее не убрал. Наложил кальку и скопировал без ветки. Для согласования здесь.

На другой день, я еще копировал, – получил продукты: кулек муки, кулек перловой крупы, кулечек сахара и банку американской тушенки. Работники исполкома были оживлены.

– Хороший улов к празднику, – сказал один из них.

Продукты отнесу Александре Николаевне.

Скоро первое мая. Год, как я приехал в Запорожье.

Старая истина: бедняк поделится последним куском хлеба, богач ничем не поделится. А я заметил, обеспеченный запросто, как должное, возьмет любой подарок и снисходительно улыбнется подарку малоценному, нуждающийся смутится и будет отказываться из гордости или из опасения причинить ущерб дарящему. Только между близкими – просто, без церемоний. Александра Николаевна стала отказываться от продуктов, сказала, что работает на фабрике, что она рабочая.

– Ты же знаешь, что рабочих снабжают лучше других. А я еще и прирабатываю – показала на кофточку, висящую на стуле. – Приносят старое, – распускаю и вяжу. По вечерам мне делать нечего. Продукты вези домой, они вам пригодятся. Где ты их достал?

– В горисполкоме, у меня туда командировка. Получали сотрудники. Кажется, к празднику. Дали и мне. А домой везти их ни к чему, мы завтракаем, обедаем и ужинаем в облисполкомовской столовой. Кормят хорошо, вполне достаточно. Дома мы не стряпаем. Не продавать же их на базаре. Так что возьмите – они вам пригодятся.

– Ты правду говоришь?

– Правду. Даю честное слово.

– Ну, спасибо. Есть хочешь?

– Нет, спасибо, я пообедал.

– В столовой?

– В закрытой столовой.

– Чаю выпьешь?

Не хотелось, но я сказал:

– Чаю выпью.

Александра Николаевна поставила на керосинку чайник, сказала: – Рассказывай. По порядку и подробно. Обо всех. Я же с ними выросла. – И подставила под голову ладонь.

– А с чего же начать?

– Последний раз я у вас была, когда началась война. После того, как забрали мужа, я жила в Харькове, у дочки. Ты знал об этом?

– Знал. О муже ничего не известно?

– Сказали, что умер от сердечной недостаточности. Врут, конечно. Я застала только Олю. Ты защитил диплом и жил отдельно. Гарика взяли в армию. От Андрюши была открытка, написанная в первый день войны.

Вспоминать тяжело. Александра Николаевна сидит с закрытыми глазами, покачиваясь вперед-назад. Замолчал.

– Ты рассказывай, я слушаю.

Отвлекло дребезжание – подпрыгивала крышка чайника. Встал, потушил керосинку. Встала Александра Николаевна, открыла окно.