Константа

— Что это, стихи? — он сощурившись смотрел на мои каракули, — ты делаешь успехи, ну-ка, прочтем.

Мне полюбить вас не довелось

И уже точно не доведется, — он хмыкнул и пригладил ладонью волосы,-

Напрасен каскад светлых волос

Над гордым профилем иноходца

И раздувающий ноздри нос

И темной лентой реснички,

И — вероломные по привычке-

Глаза бирюзовей морских слёз, — он снова хмыкнул, — ого, какие сравнения,-

Улыбка, словно полуденный зной

И нежный смех, полуночной грезою

Но я предпочту остаться чужою,

На этом празднике цветущей весны,

И вы красавец, и вы добры

Как позолоченный древний идол,

И каждый должен, кто его видел,

Блюсти правила старой игры.(1)

Он наклонил голову набок и задумчиво потер висок, — это мне, да? Ты уверена, что это стихи?

— Да, — я уверенно кивнула, — слова похожи, но звучание не- то.

— А какое должно быть звучание? — вкрадчиво поинтересовался он.

— Не знаю, — я взяла лист у него из рук и смяла, — не знаю. Не помню.

Лист полетел в корзину, где лежало еще штук пять таких же странных стихов. То про «Женщин в селеньях Алорны», то про то как «Черный горг возреял гордо над лазурною волной».

— Милая, — укоризненно мурлыкнул он и притянул меня к себе, — не переживай так, все наладится.

Он погладил меня пальцами по щеке и легонько прикоснулся губами к моим.

— Я ничего не помню, а ты мне предлагаешь не переживать, — из-за его роста мне приходилось запрокидывать голову, чтоб смотреть ему в лицо, — у меня такое ощущение, что я родилась уже взрослой, из пены морской. Без прошлого. Почему меня привезли сюда, в твой дом, а не к моим родителям или родственникам, Алтенариэль? Где они?

Он замялся, я уже понимала, когда после моего вопроса возникает пауза, значит, правду мне не скажут.

— Ты сирота, — он выпустил меня из объятий и отошел к окну.

— Но где-то же я жила до твоего дворца, или меня ростили и воспитывали тут?

Он откашлялся, повернулся к столику и налил себе в стакан вино из небольшой бутылки. Прозрачно- голубое стекло бутылки, украшенное серебром, переливалось как драгоценность.

— Да, ты жила тут, — бирюзовые глаза смотрели спокойно и уверенно.

— А тут нет никого, кто вместе со мной воспитывался?

— Нет, милая, нет.

— Тогда почему я понятия не имею о дворцовом этикете? Хоть что- то я должна была вспомнить оказавшись в знакомой обстановке.

Он сел в кресло и залпом выпил вино, и снова, поморщившись, потер висок под венцом.

— Милая, я не знаю почему ты не помнишь дворцового этикета, прости, но не могу тебе ответить. Ты сирота, воспитывалась здесь, во дворце.

Я слушала как он говорит и видела его побелевшие пальцы, с силой сжимающие стакан. Только не могла понять сердится он или нервничает. Следующий вопрос решил все.

— Кем?

— Прости, что?

— Я спрашиваю, кто меня воспитывал здесь? Почему они не пришли меня проведать, когда узнали, что по мне пробежала лошадь?

— Да Вечность все подери!

Стакан из — под вина полетел в стену. Это мне не понравилось, нащупав спиной дверь я выскочила через кабинет в коридор и бегом рванула в свою комнату.

Бежалось плохо, бок сразу начало колоть. Я постаралась дышать глубже, не помогло, бок, кажется, заболел еще сильнее.

— Ингарра, стой! — голос Керио, кажется разнесся на весь дворец. Луженая глотка у владыки.

Ага, сейчас, я ускорилась невзирая на головокружение. Поворот коридора, я чуть не снесла какого — то ушастого, замешкавшегося на моем пути, лестница вниз, пара ступеней вверх и снова коридор. Двери наших общих с владыкой покоев. По сторонам вытянулись во фрунт длинноухие охранники. Еще чуть-чуть, я залетела в свою комнату и захлопнула дверь почти перед носом владыки. Вернее, перед сапогом который он на доли секунды не успел просунуть в дверную щель.

— Ингарра, я не хотел тебя напугать, — раздалось из-за двери.

— Идите вы, владыка, со своими стаканами, на хутор, бабочек ловить, — выдала я и прикрыла рот ладошкой. Это, что я только что сказала? Судя по озадаченному молчанию за дверью, владыка тоже не сильно понял куда его послали.

— Ингарра, открой дверь! — уже спокойно попросил он, — милая, я не могу тебе ответить на твои вопросы. Я сам тут недавно.

— Не открою, — буркнула я, — вы стаканы бьете об стены и меня пугаете. Идите к себе.

— Ингарра, прошу тебя.

— Нет, — я была непреклонна, — не сегодня. Вы меня напугали и я хочу побыть одна.

— Хорошо, — после паузы сказал владыка, — зови меня, если передумаешь.

— Не передумаю, — буркнула я, забираясь с ногами на кровать. Закрывшись одеялом, я пригрелась и задремала. Проснулась от звука горна.

Глянула за окно, солнце клонилось к закату, значит, владыка на ужине в большой столовой или в кабинете работает. Я умылась и высунула нос в коридор, никого. Ужин мне принесут попозже, значит можно пойти в сад, но для этого нужно пройти мимо небольшого коридорчика ведущего к личным покоям владыки.

А судя по голосам там, в покоях, кто-то есть. Я на цыпочках начала красться к выходу.

Однако услышанное заставило меня замереть, и прокрасться в коридорчик перед чуть приоткрытой дверью.