Константа

На кухне кипела работа, готовился обед. Повар колдовал над птицей, его помощники делали, как я поняла из команд повара, соус. Еще один нарезал тонкими ломтиками мясо и, причудливо заворачивая, выкладывал его на блюдо. Еще несколько готовили что-то похожее на сливочный десерт. Я прикрыла глаза, при виде такого великолепия есть захотеось неимоверно, а уж если учитывать мою принудительно — вегетарианскую диету, то и вовсе хотелось стащить блюда с едой, как мелкому воришке.

С трудом усмирив свою, разбушевавшуюся, кулинарную клептоманию, я продожила обзор кухни.

В дальнем конце, рядом с дверью кладовой, девица в сером платье и чепчике усердно натирала пол. Еще одна, в белом фартуке поверх такого же сиротского платья, мыла посуду в большой кадке с мыльной водой. Рядом стоял мальчишка с полотенцем.

— Эрра? — обратился ко мне помощник повара, — вы заблудились?

— Да, — я улыбнулась и протянула ему редикюль, — я бутербродов хочу, положи мне сюда булку хлеба, ветчины, сыра, и нож.

Понимаю, я бы тоже очень удивилась, если бы ко мне на кухню явился кто-то посторонний и потребовал еды.

Парень обалдев от моей наглости смотрел на меня во все глаза, подрагивая кончиками ушей. Лишь бы за нож не схватился. Вон у него рядом, на столе, тесачок для разделки мяса лежит.

Помятуя о том, что если вести себя уверенно, не тушеваться, то возможность получить желаемое возрастает я поторопила:

— Ну, что встал, быстрее, я есть хочу, — игнорируя удивленный взгляд фыркнула, — мне еще стол в саду для владыки сервировать. Сюрприз хочу сделать, романтический, будущему мужу.

— Ой, так вы его невеста, — отмер поваренок, острые кончики ушей, будто выдохнув, облегченно расслабились.

По ушам алорнцев, наверное, можно эмоции считывать как у собак: растопырил уши- внимательно слушает, направил вперед «в стойке» сейчас зубами клацнет, голову наклонил набок- очень внимательно слушает.

— Да, эрра невеста Владыки, — раздался за моей спиной голос Имириэля. Принесла его нелегкая, неужто следил за мной? Он пощупал двумя пальцами редикюль, — не жалко вам, эрра такую красоту пятнами от еды портить, — он обратился к поваренку, — не видишь, что это парадная сумка? Положи в корзину, что эрра приказала. А, да. Добавь бутылку вина, стаканы и легких закусок для пикника.

Кончики ушей владыки порозовели, но рубашку он не отпустил.

— Я думаю, мы можем выполнить брачные обязательства, — его рука погладила мою щиколотку и двинулась выше, на бедро, — через три дня я объявлю о нашей свадьбе.

Он поцеловал мое колено и продолжил закручивать подол рубашки вверх.

— Не переживай, я постараюсь не слишком сильно тебя утруждать. Позволь мне, — он погладил мой живот, — я только рубашку подниму чуть повыше.

До меня медленно дошло, что с меня просят выполнения супружеских обязанностей авансом. Причем выполняться эти супружеские обязанности будут, почти в скафандрах, по пуритански- не снимая рубашечки с меня и даже сапог с брюками с него.

До изобретения камасутры тут, видимо, еще не одно столетие впереди.

Жалко глицина здесь негде взять, чтоб мозг быстрее соображал.

Я дернулась и отползла от этого маньяка подальше.

— Вы, вы, еще бы предложили дырку в рубашке вырезать, — ляпнула я.

— Зачем? — владыка удерживал в руке ткань рубашки, и от моего «отползания» она натянулась и затрещала.

— Чтобы совсем меня не утруждать! — рявкнула я, выдергивая подол рубашки из его рук и кубарем скатываясь с кровати, — где тут умывальный кувшин?

— Зачем кувшин? — недоуменно щурясь спросил владыка.

Заклинило его на этих «зачем» что-ли?

— Пожар тушить! — я ухватила кувшин и прикинув его вес в руке отступила в сторону.

— Ингарра, милая, ты невинна?

Я хихикнула про себя, после двух мужей- то? Ну, будем считать, что да.

— Невиновна, — насмешливо скривилась я, — такие вопросы задавать неприлично.

— Я просто не понимаю, почему ты так реагируешь, — он сел на кровати и прошелся пятерней по волосам, — я же не силой тебя попытался взять, а ты с кувшином.

Он уставился на меня с такой обидой во взгляде, что я чуть сама было рубашечку не закатала, от мук совести.

— Кувшин я отставлю, — сказала я, — как только вы пообещаете больше так не делать.

— Хорошо, обещаю до свадьбы тебя не трону, — Владыка осторожно спустился с кровати, — что, даже целоваться не будем?

Я молча ткнула пальцем в дверь.

Владыка с видом побитого пса поплелся к двери, я отставила кувшин в сторонку, и не успев пискнуть, оказалась в сильных объятиях Керио.

— Я подожду, милая, — прошептал он поцеловав меня в губы, — я подожду до нашей свадьбы. Не больше.

Отпустив меня он бесшумно выскользнул за дверь.

Три дня. Я лихорадочно старалась придумать, что делать. Ответ был очевиден. Бежать. Раздобыть карту, спланировать побег, подготовится к нему. И все это за три дня.

Говорят, если хочешь спрятать вещь, положи ее на видное место. Пока Керио был занят работой в кабинете, я занялась подготовкой к побегу.