Константа

Спросила у дворецкого мешок, пояснив, что мне нужно убрать чулки, потому, что у меня дурная привычка все разбрасывать. Перед владыкой неудобно, он вчера споткнулся о мои разбросанные вещи и долго ругался, а беспокоить его, чтобы он достал мне мешок для хранения шелковых чулок, еще более неудобно. Правителя дергать по таким пустякам нельзя.

Дворецкий из моих слов понял одно: «Невесте владыки нужен мешок». Подумал, озадаченно хмуря брови, исчез куда-то из поля моего зрения минут на двадцать. И притащил мне хорошенький такой, шелковый, редикюльчик с вышивкой золотом и бисером, размером со среднюю дамскую сумочку.

Использовать такую красоту в качестве вещмешка было почти коущунством. Но деваться некуда.

Я от души поблагодарила дворецкого за старание. И отправилась на кухню, выяснять, где находятся кладовые.

На кухне кипела работа, готовился обед. Повар колдовал над птицей, его помощники делали, как я поняла из команд повара, соус. Еще один нарезал тонкими ломтиками мясо и, причудливо заворачивая, выкладывал его на блюдо. Еще несколько готовили что-то похожее на сливочный десерт. Я прикрыла глаза, при виде такого великолепия есть захотеось неимоверно, а уж если учитывать мою принудительно — вегетарианскую диету, то и вовсе хотелось стащить блюда с едой, как мелкому воришке.

С трудом усмирив свою, разбушевавшуюся, кулинарную клептоманию, я продожила обзор кухни.

В дальнем конце, рядом с дверью кладовой, девица в сером платье и чепчике усердно натирала пол. Еще одна, в белом фартуке поверх такого же сиротского платья, мыла посуду в большой кадке с мыльной водой. Рядом стоял мальчишка с полотенцем.

— Эрра? — обратился ко мне помощник повара, — вы заблудились?

— Да, — я улыбнулась и протянула ему редикюль, — я бутербродов хочу, положи мне сюда булку хлеба, ветчины, сыра, и нож.

Понимаю, я бы тоже очень удивилась, если бы ко мне на кухню явился кто-то посторонний и потребовал еды.

Парень обалдев от моей наглости смотрел на меня во все глаза, подрагивая кончиками ушей. Лишь бы за нож не схватился. Вон у него рядом, на столе, тесачок для разделки мяса лежит.

Помятуя о том, что если вести себя уверенно, не тушеваться, то возможность получить желаемое возрастает я поторопила:

— Ну, что встал, быстрее, я есть хочу, — игнорируя удивленный взгляд фыркнула, — мне еще стол в саду для владыки сервировать. Сюрприз хочу сделать, романтический, будущему мужу.

— Ой, так вы его невеста, — отмер поваренок, острые кончики ушей, будто выдохнув, облегченно расслабились.

По ушам алорнцев, наверное, можно эмоции считывать как у собак: растопырил уши- внимательно слушает, направил вперед «в стойке» сейчас зубами клацнет, голову наклонил набок- очень внимательно слушает.

— Да, эрра невеста Владыки, — раздался за моей спиной голос Имириэля. Принесла его нелегкая, неужто следил за мной? Он пощупал двумя пальцами редикюль, — не жалко вам, эрра такую красоту пятнами от еды портить, — он обратился к поваренку, — не видишь, что это парадная сумка? Положи в корзину, что эрра приказала. А, да. Добавь бутылку вина, стаканы и легких закусок для пикника.

Я стояла закусив губу от досады. Днем сбежать не получилось, ночью бегать еще глупее, вокруг дворца по ночам усиленная стража.

Имириэль улыбнулся.

— Ваши эмоции написаны у вас на лице, эрра, — он подхватил корзинку, — составите мне компанию в парке?

— Настаиваете? — съязвила я.

— Очень, — меня осторожно, как стеклянную, подхватили под локоток и повели к выходу, — я не могу позволить вам сбежать, — шепотом пояснил он.

— А с чего вы решили?

— Инга, — нежную укоризну в голосе Имириэля можно было ковшом черпать, он хихикнул, — ко мне приходит мой друг и говорит, что его выгнали из, почти, супружеской постели. И он не знает за что. Глядя на вас, не скажешь, что вы настолько не любите мужчин. Потом, я вижу вас идущей в кухню с сумкой, и приказывающей сложить вам еду. Я решил выяснить, что же такого он натворил, что вы решили убежать от него.

Как мне, нравится вот это вот: «я решил», прямо сомлеть хочется от такого напора решимости и мужественности.

Мы спустились по ступенькам черного крыльца в сад. С этой стороны дворца мне бывать еще не доводилось. Почти от ступеней начиналась дубовая роща. То есть, деревья были похожи на дубы. Я молча шла по алее за Имириэлем рассматривая темно-серые стволы и зелено-желтые, с темными прожилками, листья.

— Вот сюда, прошу, — он провел меня на лужайку окруженную со всех сторон цветами, там, из обхватных бревен, были сделаны сиденья. Имириэль водрузил корзину на один из этих пеньков.

— Это священная роща, — пояснил он, — говорят, отсюда началась магия, здесь, на земле.

— А ничего, что мы сюда с едой и вином пришли?

Имириэль пожал плечами.

— Ничего, эта поляна, как видите, специально выделена для пикников.

— Вы в это верите? — я стряхнула листья с близстоящего пенька и села, — в то, что деревья могут быть священными?.

— Вполне, — снисходительно улыбнулся Ими, — так почему вы решили бежать? Он вас обидел?

— Он решил объявить свадьбу, через три дня.