Константа

Мыслеобразы говорите? Хм, я мысленно потерла руки, будут вам, господа мыслеобразы. Ужастики я, конечно, не очень любила смотреть, но парочку точно вспомню.

Оставшееся время я убеждала себя, что на коленях у меня не подушка, а действительно мальчик, светловолосый и голубоглазый, маленький мальчик, похожий на эрра Керио в детстве.

Когда Ист Норо пришел с магом, я уже перебрав и вспомнив то, что нужно, успокоилась и сидела глядя в окно держа подушку на коленях.

— Вот уважаемый, Ист Делас, посмотрите, эта девушка безумна? — Ист Норо подошел ко мне и встал напротив.

— Я могу вывести образы вот сюда, — маг достал хрустальную пластину величиной с ладонь.

— Да, благодарю, — кивнул Ист Норо.

Ист Делас, сухощавый, с тонкими запястьями, подошел поближе, погладил меня по щеке.

— Посмотри на меня, девочка, — пропел он, — обещаю, больно не будет.

Я подняла голову, оторвав взгляд от «мертвого принца» и улыбаясь, уставилась в синие гляделки мага. При этом я начала прокручивать наиболее яркие сцены из «Обители зла».

Пластинка как проектор отображала объемные образы в воздухе.

Вот кошмарные доберманы, без кожи, с мертвыми мутными глазами грызут железные решетки, вот они цокая когтями по полу понеслись кого-то догонять. Вот пробегает по потолку непонятная темная тень, это в мои воспоминания затесалась картинка из «Чужого». Охранники сдавленно ахнули и подошли поближе во все глаза уставившись на транслируемое в воздух изображение.

Вот толпа мертвецов, страшных, полуразложившихся, ест одного из участников экспедиции в «муравейник». Тот, как положено жертве, истошно орет, исчезая под массой голодных зомби.

Наблюдать за реакцией алорноцев оказалось очень занимательно, ужас, отвращение, неверие, снова ужас, почти животный страх. Они смотрели на изображение во все глаза. И отказывались верить увиденному.

А вот вам, ребятки, воспоминания уже из другого фильма: опять мертвец, жуткого вида, учуяв живого человека, стоит на месте щелкая зубами.

Ист Норо отодвинулся как можно дальше к двери, спрятавшись за спинами охранников. Как будто картинка проецируемая из устройства мага, могла нести реальную опасность. У Ист Деласа тряслись пальцы и подбородок.

Дальше я устроила мешанину из воспоминаний, «Обитель зла», «Сайлент хилл», «Дум» и напоследок картинка, женщины висящей в воде, явно мертвой, вдруг открывшей глаза.

Эффект был потрясающий, маг, Ист Норо и охранники с криками разной степени громкости отскочили в стороны, а маг уронил пластину себе на ногу.

Я прикрыла глаза, надеясь, что эта стекляшка достаточно тяжелая.

— Вечность, я же теперь спать не смогу, — пробормотал тот охранник, что стоял ближе к двери.

ИстДелас трясущимися руками кинулся подбирать с пола пластинку.

— Эрр Ист Делас, — обратился к нему Ист Норо, — вы можете объяснить то, что мы увидели. Она все- таки безумна?

— Вы сами все видели, эрр Ист Норо, — маг спрятал пластинку в карман камзола, — или это бред сумасшедшей, или, — маг понизил голос, — учитывая яркость картинки, она видела это на самом деле. Неудивительно, что от пережитого ужаса, она двинулась рассудком.

— А ребенок? — сдавленно прошипел Ист Норо, — мне нужно знать был ли у нее ребенок!

— Сейчас, сейчас, — заторопился маг снова доставая пластинку, — посмотри на меня, — он потеребил меня за плечо.

— Не хочу, — закапризничала я, наскоро вспоминая, что бы еще такого занятного мне им показать, — вы шумите, мертвый принц хочет есть.

— Посмотри на меня, — настойчиво повторил маг, передергивая печами будто замерз, ага, пробрали предыдущие мыслеформы, значит.

Я снова уставилась в синие глаза мага.

Сначала образов не получилось, просто женские крики и фраза: «Еще чуть — чуть осталось, тужься!», затем женский голос: «Поздравляю, мальчик у тебя!». И громкий детский плач.

Звук вышел прерывистым, я «вспоминала» на русском, а потом осознавала перевод на алорнский.

Случайно увиденная серия какого-то сериала сослужила мне добрую службу.

Затем младенец в кроватке, милый, улыбающийся беззубым ротиком и жующий кулачок. С ярко бирюзовыми глазками. Солнечные лучи заливающие явно детскую комнату, чистенькую и светлую, звук музыкальной шкатулки. Яркие игрушки над детской кроваткой. Снова младенец.

Набившая оскомину реклама памперсов и детского питания, вам тоже надо сказать спасибо.

В воспоминания, надо сказать, весьма удачно, затесался раздетый Керио, устало откидывающийся на белое, «зефирное» покрытие медкапсулы, прикрывающий глаза. Взгляд у эрра, на изображении с пластины, вышел что надо, томный и расфокусированный. И неважно, что на самом деле вызван он был далеко не бурными утехами со мной, а болезнью и недостатком кислорода.

Картинка пропала.

— Милый, он так похож на тебя, — шепчущий женский голос, — просто копия.

И снова воспоминания из сериалов:

Младенец, мирно дремлющий в коляске. Нить ярких погремушек.