Константа

Я сунула в карман пару яблок оставшихся от обеда. Приятное разнообразие от хлеба с водой. Нож и фляжка так и были спрятаны в подушке. Я прижала ее к себе посильнее. И пошла за охранником.

За это дни притворяясь безумной, я выложилась настолько, что эмоций внутри меня не осталось. Мне было все равно, что будет дальше, спасут ли меня, или мне удастся спастись самой. Даже страха не было, несмотря на подслушанный вечером разговор охранников.

— Эрра, вы не взыщите, — вдруг прошептал он, воровато оглядываясь на дверь и сунул мне в руки небольшой кинжал с ножнами, — но вы уж там сами не плошайте. Нехорошо это, женщину к чудовищу на растерзание, пусть даже человеческую, — я растерянно взяла клинок в руки, — прячьте быстрее, — зашептал он.

Я сунула клинок в карман.

Если там, куда меня ведут и вправду чудовище, которое рвет здоровенных алорнцев напополам, то эта зубочистка мне не поможет. Дверь скрипнула и вышел второй.

— Одеяла надо будет сжечь, больно грязные, — буднично посетовал он, — а жалко, хорошие одеяла. Я б себе забрал.

По скрипучей деревянной лестнице мы спустились на первый этаж флигеля. Небольшой холл освещали масляные лампы. Со стула в углу поднялась фигура в черном плаще с капюшоном, махнула рукой в перчатке в сторону.

Через холл мы прошли в помещение вроде кухни, оттуда начиналась лестница в подвал. Сразу видно, что сделали ее не так давно. Ступеньки новые, каменные, широкие, со следами, не очень аккуратного, обтеса. Мои охранники прихватили со стенки пару ламп и подтолкнули меня вниз. Я насчитала семнадцать серых, больших, ступенек.

Там, внизу, оказался довольно широкий и длинный коридор, с ответвлениями. В одно из них завели меня и открыв тяжелую, обитую железом, деревянную дверь втолкнули в камеру. С противным скрипом дверь захлопнулась за моей спиной.

— Не серчайте, эрра, — пробубнил один из охранников. Подозреваю, что тот который дал мне кинжал.

Освещение в камере было скудным. В полукруглое, забранное толстенными прутьями, окошечко под потолком, попадало немного света от уличного фонаря. Самую малость, чтоб не чувствовать себя в абсолютной темноте.

— Надеюсь, он тебя сожрет, мерзкая выскочка, — донеслось до меня напоследок пожелание произнесенное нежным мелодичным голосом эрры Эдеи.

Из темного угла на меня уставились отблескивающие красным глаза. Затем что- то завозилось и в тусклом свете факела, на меня двинулась фигура высотой метра два, а то и выше. Покрытая черной с синим отливом броней, при таком освещении разглядеть было сложно. Кажется, в жизнь медленно, но верно воплощался какой- то из моих ночных кошмаров.

— Чешую ты, похоже, у горгов спер, — констатировала я, глядя на висящие вдоль длинного тела руки с когтями, и давя на корню желание забиться подальше в угол, мало- ли, может ЭТО чувствует страх, как дикие звери, — опять же хорошо, не холодно наверное, а то тут сырость неимоверная- я, не удержавшись, чихнула, существо отреагировало на резкий звук негромким ворчанием- яблочко хочешь?

Я пошарила в кармане платья и с сожалением достала свой неудавшийся завтрак. Существо склонилось к яблоку в моей руке и, внимательно взглянув на меня красноватыми глазами, обнюхало его.

— Еда? — обнаружив совершенно нечеловеческую артикуляцию вдруг спросило оно. Я с трудом удержалась от того, чтоб не подскочить и не заорать от страха.

Молвило человеческим голосом чудище из сказки про аленький цветочек. На милую Настеньку я что-то не тяну. А ну как решит чудище мной отобедать, как того пожелала прекрасная Эдея?

— Да, если ты такое ешь, — я оценила несколько рядов острых шилообразных зубов находящихся во рту у существа. Судя по ним это хищник предпочитающий сырое мяско на завтрак, обед и ужин.

— Ты еда? — существо потянулось острым носом к моему лицу. Широкие, почти человеческие ноздри медленно втягивали воздух.

— Нет, я не еда, — голова у меня начинала кружиться от голода и я прислонилась спиной к косяку двери, чтобы не свалиться. Существо зарычало и взяло у меня из ослабевшей руки яблоко. Поднесло его к носу, обнюхало со всех сторон.

— Ты еда, — оно сунуло яблоко мне в руку и демонстративно поклацало зубами, — ты — еда.

Хорошие новости, насколько я помню из курса биологии, животные едой делиться не умеют, значит, передо мной существо обладающее разумом.

— А ты? — Поинтересовалась я, откусив от яблока маленький кусок и вяло его пережевывая. Надеюсь, оно не пытается меня откормить перед собственным ужином.

— Я- еда, — он потряс когтистой лапой-рукой и достал что-то вроде плоского пакетика, — я еда- ает!

— Занимательный диалог, — вздохнула я, — а ты, получается, по местному совсем не разговариваешь?

— Разговариваю. Но плохо, — существо облизало зубы и с видимым сожалением спрятало пакет куда-то обратно, мне показалось, что под чешую, — от тебя пахнет не так, как от них. Почему?

— Я же не спрашиваю почему ты как космонавт, из пакетика ешь, — огрызнулась я, раздраженная тем что меня отвлекают от поедания яблока, — не мылась я двенадцать дней как, вот и пахну.

Следующие вопросы мы задали одновременно:

— Космонавт?