Константин Бальмонт и поэзия французского языка/Konstantin Balmont et la po'esie de langue francaise

La Nature est un temple o`u de vivants piliers
Laissent parfois sortir de confuses paroles;
L'homme y passe `a travers des for^ets de symboles
Qui l'observent avec des regards familiers.

Comme de longs 'echos qui de loin se confondent

Dans une t'en'ebreuse et profonde unit'e,
Vaste comme la nuit et comme la clart'e,
Les parfums, les couleurs et les sons se r'epondent.

Il est des parfums frais comme des chairs d'enfants,

Doux comme les hautbois, verts comme les prairies, —
Et d'autres, corrompus, riches et triomphants,

Ayant l'expansion des choses infinis,

Comme l'ambre, le muse, le benjoin et l'encens,
Qui chantent les transports de l'esprit et des sens.

Природа — дивный храм, где ряд живых колонн
О чем-то шепчет нам невнятными словами,
Лес темный символов знакомыми очами
На проходящего глядит со всех сторон.

Как людных городов созвучные раскаты

Сливаются вдали в один неясный гром,
Там в единении находятся живом
Все тоны на земле, цветы и ароматы.

Есть много запахов, здоровых, молодых,

Как тело детское, — как звуки флейты, нежных,
Зеленых, как луга… И много есть иных,

Нахально блещущих, развратных и мятежных.

Там мускус, фимиам, пачули и бензой
Поют экстазы чувств и добрых сил прибой.

La beaut'e/Красота

Je suis belle, ^o mortels! comme un r^eve de pierre,
Et mon sein, o`u chacun s'est meurtri tour `a tour,
Est fait pour inspirer au po`ete un amour
Eternel et muet ainsi que la mati`ere.

Je tr^one dans l'azur comme un sphinx incompris;

J'unis un coeur de neige `a la blancheur des cygnes;
Je hais le mouvement qui d'eplace les lignes,
Et jamais je ne pleure et jamais je ne ris.

Les po`etes, devant mes grandes attitudes,

Que j'ai l'air d'emprunter aux plus fiers monuments,
Consumeront leurs jours en d'aust`eres 'etudes;

Car j'ai, pour fasciner ces dociles amants,

De purs miroirs qui font toutes choses plus belles:
Mes yeux, mes larges yeux aux clart'es 'eternelles!

Стройна я, смертные, как греза изваянья,
И грудь, что каждого убила в час его,
Поэту знать дает любовь — и с ней терзанье,
Безгласно-вечное, как вечно вещество.

В лазури я царю как сфинкс непостижимый;

Как лебедь бледная, как снег я холодна;
Недвижна Красота, черты здесь нерушимы;
Не плачу, не смеюсь, — мне смена не нужна.

Поэты пред моим победно-гордым ликом

Все дни свои сожгут в алкании великом,
Дух изучающий пребудет век смущен;

Есть у меня для них, послушных, обаянье,

Два чистых зеркала, где мир преображен:
Глаза, мои глаза — бездонное сиянье.

La g'eante/Гигантша