Константин Петрович Победоносцев: великий инквизитор или рыцарь православной монархии?

В качестве члена комиссии по судебной реформе в начале 1860-х годов К.П. Победоносцев участвует в заседаниях Государственного совета, на которых происходило обсуждение проектов судебных уставов. Очевидно, уже тогда у него начинает формироваться отрицательное отношение к этому законосовещательному органу, что впоследствии, в 1880-х годах, приведёт его к мысли о необходимости упразднения данного учреждения как заключающего в себе потенциальную опасность превращения в законодательный орган, ограничивающий самодержавную власть. Его дневники за 1862 год изобилуют критическими замечаниями в адрес Государственного совета: «И тут — толпа без рассуждения. Толкуют без всякого толку. И вот — наши парламенты!». «Тоска была невыносимая. Тоскливее, чем в общем собрании Сената. И это — наше законодательное собрание!», — пишет Константин Петрович по поводу очередного «вялого» заседания Государственного совета, члены которого «либеральничали до тошноты» и предлагали «невероятно уродливые меры».

Заседание Соединённых департаментов Государственного совета по делу о преобразовании судопроизводства не оставляет у К.П. Победоносцева никаких иллюзий в отношении профессиональных знаний его участников: «Жалко подумать — каким скудным запасом сведений обладают самые деятельные из членов: одностороннее отношение к предмету, поверхностные взгляды: ни один вопрос глубоко не обсуждается. Так, например, никто не умеет объяснить идею кассации и отличить ее от апелляции… Бледность знаний и юридических идей поразительная. Бедная Россия! И вот кто тебя преобразовывает!» Таким образом, ближайшее знакомство с людьми, участвовавшими в подготовке судебной реформы, а также с правительственными приёмами преобразований приводит его к однозначному выводу: «В одном народе чуется сила мысли и действия. А наверху, в правительстве, — страшно и подумать, что делается. Безумные и мальчишки нами правят — в их руках благо и честь России».

В феврале 1868 года К.П. Победоносцев был назначен сенатором, присутствующим во II департаменте Сената, и возведён в чин тайного советника, в ноябре того же года он был переведён в Гражданский кассационный департамент. В 1872 году тайный советник и сенатор Гражданского кассационного департамента Сената К.П. Победоносцев вводится в состав Государственного совета и участвует в его заседаниях уже в качестве действительного члена, а не как приглашённое по отдельным вопросам лицо. О назначении на эту должность он впоследствии напишет Николаю II: «Без всякого ходатайства с моей стороны и без всякого участия цесаревича я был назначен членом Государственного совета и тут получил возможность высказывать вслух всем свои мнения по государственным вопросам — мнения, коих никогда ни от кого не скрывал. Так, мало-помалу приобрёл я репутацию упорного консерватора — в противодействии новым направлениям и веяниям государственных либералов».

Славившийся своим критичным умом и широкой образованностью профессор вызывал у членов Государственного совета невольное уважение. А.Ф. Кони вспоминал впоследствии, что большинство выступавших на заседаниях Госсовета постоянно смотрело в сторону Победоносцева, «жадно отыскивая в сухих чертах его аскетического лица знак одобрения или сочувствия тому, что они говорили, подделываясь под взгляды… „великого инквизитора“, как они его заочно называли».

Сам же К.П. Победоносцев укрепился в своём разочаровании этим законосовещательным учреждением, видя в нём подобие европейского парламента. По свидетельству окружавших его людей, он неоднократно высказывался о нём резко отрицательно — например, заявлял, что этот Государственный совет «надо бы на замок запереть, и ключ бросить в Неву», или же признавался в том, что ему надоело слушать болтовню на его заседаниях.

Характеризуя в письмах к Е.Ф. Тютчевой членов Государственного совета, Константин Петрович пишет, что они «продают правду жизни и твёрдые её начала на… пошлейшие аргументы либеральных начал и всякий раз оглядываются — не сочла бы нас Европа за варваров!.. Что угодно готовы разрушить, от чего угодно отказаться, что угодно принять, лишь бы блестели лоском Европейской биржи!.. Все эти тенденции расслабленного эгоизма прикрываются и оправдываются фразами, формулами истасканного либерализма».

Своё мнение о неэффективности рассмотрения дел в Государственном совете К.П. Победоносцев высказывал и в письмах будущему императору Александру III. Так, в 1876 году он пишет цесаревичу: «Не поверите, какая тоска нападает иной раз, когда чувствуешь всё ничтожество дел, которыми мы заняты в Государственном совете. Одно положение вносится за другим, и… одно несовершеннее… другого, потому что составляются они очень часто не людьми дела, а чиновниками, которые готовы написать какой угодно закон для России, лишь бы он был новый. Мы разбираем всё это и толкуем с важностью о правиле, в которое никто не верит, и знаем заранее, что все эти правила ни к чему не послужат или послужат только к новой путанице и новым издержкам казны или к новому отягощению народа».